- Эльрик, - прошептала Тайарату хрипло, - смотри... Гейнор выбил Шану'а из седла - вон, лошадь ее несется без всадницы... А теперь упала и Мишигуйя... Эльрик, все пропало! Мы погибли, и магия оказалась бессильна!
Альбиносу смутно вспомнилось некое сверхъестественное существо, с коим предки его заключили союз в незапамятные времена, - но в памяти всплыло только имя...
- Матерь Трав, - пробормотал он сухими, потрескавшимися губами. Казалось, тело его лишилось всех жизненных соков и при малейшем движении готово растрескаться и рассыпаться в пыль. - Роза должна знать...
- Пойдем. - Тайарату с огромным трудом поднялась на ноги и ухватилась за поводья его коня. - Мы должны им сказать...
Но Эльрику нечего было рассказывать. Это была лишь тень воспоминания о старинном договоре с неким природным духом, неподвластным ни Закону, ни Хаосу... обрывки заклинания, заученного в детстве...
Матерь Трав.
Он не помнил, кто она такая.
Гейнор вновь исчез в гуще своего войска, в поисках Розы и Черион Пфатт. Меч его был теперь вчетверо сильнее прежнего - и ему не терпелось испробовать его на обычной смертной плоти...
Уэлдрейк все еще смотрел, еще молился и видел все с балкона. Он видел, как принцесса Тайарату вложила золотой меч в ножны и отвела лошадь Эльрика туда, где стояли ее сестры, такие же изможденные и обессилевшие. Кони их ускакали прочь, вслед за Гейнором.
Однако Проклятому Принцу так и не удалось, отыскать Розу, а Черион с легкостью ускользала от него, точно мальчишка-сорванец на рыночной площади, и наконец вернулась к остальным, с жаром принявшись доказывать что-то распростертому на земле альбиносу.
...К ним приблизилась Роза и, мигом осознав неладное, соскочила с седла... Она опустилась на колени рядом с мелнибонэйцем и взяла его за руку...
- Есть одно заклинание, - вымолвил Эльрик чуть слышно. - Я пытаюсь припомнить. Что-то крутится в памяти... Что-то насчет тебя, Роза, или твоего народа...
- Все они погибли, - отозвалась девушка, раскрасневшаяся в пылу боя. - И, сдается мне, я тоже скоро умру.
- Нет! - Ценой неимоверного усилия альбинос поднялся на ноги, цепляясь за луку седла. Конь его нервно всхрапывал и вновь рвался в бой. - Ты должна мне помочь. Там было что-то насчет существа, которое называли Матерью Трав...
Имя показалось ей знакомым.
- Вот все, что я помню. - Нахмурив брови, она принялась декламировать:
В ту пору давнюю, когда
Земля, юна и молода,
Цвела, не ведая богов,
Жила на свете Мать Цветов
И Трав. В зеленой колыбели
Качала дочь и песни пела
О лете, солнце и морозе
Для дочери своей. Для Розы.
Это сочинил Уэлдрейк. В юности, как он говорил.
И тут она поняла, что, сама того не осознавая, что-то подсказала мелнибонэйцу, ибо Эльрик возвел очи горе, губы его шевелились, и с них слетали странные музыкальные звуки, смысла которых не понимали даже сестры.
То был язык темной глины, узловатых корней и ежевичных зарослей, где некогда, как гласит легенда, резвились дикие вадхаги и растили свое странное потомство, частью - плоть, частью - кора и листва, ибо то был народ леса и забытых садов... а когда он запинался, Роза подхватывала его песнь на языке далекого народа, чьи предки смешались с ее собственными и чья кровь текла в ее жилах.
Они пели хором, посылая свои голоса сквозь все измерения множественной вселенной, туда, где дремлющее доселе существо потянулось, приподняло руки, сплетенные из миллионов ежевичных плетей, и обернуло лица из узловатого розового дерева в сторону, откуда доносилась песнь, забытая им сотни тысяч лет назад. Песнь пробудила ее к жизни, придавая ей смысл в тот самый миг, когда она собиралась умереть, и по чистой прихоти, из любопытства Матерь Трав шевельнулась, распутывая свое тело конечность за конечностью, голову за головой, так что затрепетала вся ее листва, и наконец приняла облик, близкий человеческому.
Затем шагнула уверенно сквозь пространство и время, которого не существовало еще в те времена, когда она решила отойти ко сну, - и оказалась в трясине разлагающейся, дурно пахнущей плоти. И ей это не понравилось. Но сквозь вонь она ощутила и иной запах - свой собственный аромат - и, опустив огромную голову, сплетенную из терна, взглянула по сторонам глазами из листьев и цветов, шевельнула вересковыми губами и вопросила голосом столь низким, что от него задрожала земля: зачем дочь призвала ее сюда?
Роза дала ответ на том же языке, а Эльрик спел ей свою историю, и мелодия показалась ей приятной. Матерь Трав теснее подобрала свои ветви и сурово взглянула в сторону Гейнора и остатков войска Хаоса. Те остолбенело взирали на нее - но вот Проклятый Принц вскинул свой черно-желтый меч, и орда устремилась в атаку.
Читать дальше