Майкл Муркок - Рунный посох

Все это время они беседовали шепотом, так что даже рабыни у двери не могли их расслышать.

На прощание Мелиадус поклонился Флане, щелкнул пальцами, подавая рабыням сигнал принести носилки и доставить его домой.

Флана осталась сидеть в кресле, продолжая задумчиво глядеть на воду и едва ли раздумывая о замысле Мелиадуса. Она скорее грезила о красавце д'Аверке и о том времени, когда они смогут встретиться вновь. Графиня мечтала о том, как д'Аверк унесет ее куда-нибудь далеко от Лондры и от всех этих гнусных дворцовых интриг. Может быть, они отправятся во Францию, где находятся поместья, когда-то принадлежавшие д'Аверку и которые она, став Королевой, сможет ему вернуть...

Она подумала, что для нее все же будет выгодно стать Императрицей. Тогда она сможет выбрать себе мужа, и им обязательно станет д'Аверк. Она простит ему все его преступления против Гранбретании и, скорее всего, помилует его друзей - Хокмуна и остальных.

Но, судя по всему, Мелиадус не пощадит их, если даже и согласится отменить смертный приговор д'Аверку.

Наверное, ее замысел не отличался мудростью. Она вздохнула, подумав о том, что все это ей абсолютно безразлично. Глупо надеяться на то, что д'Аверк до сих пор еще жив. В то же время Флана не видела никакой причины, мешающей ей принять хотя бы пассивное участие в заговоре Мелиадуса.

Графине Флане трудно было себе представить степень его отчаяния, если барон решился на такое. Ведь за две тысячи лет правления Хаона ни один гранбретанец не смел даже подумать о свержении Короля.

2. РАЗГОВОР У МАШИНЫ МЕНТАЛЬНОСТИ

Калан Витальский ощупал свою змеиную маску бледными старческими пальцами, на которых проступали вены, похожие на голубых змей. Он находился в огромном зале с высокими потолками. Это была главная лаборатория. Люди, одетые в мундиры и маски Ордена Змеи, возглавляемого бароном Каланом, проводили здесь всевозможные эксперименты. Какие-то машины издавали странные звуки и источали резкие запахи, а вокруг них трещали и сверкали разноцветные маленькие молнии. Словом, все в этом зале напоминало преисподнюю. Еще бы! Ведь здесь без остановки шли эксперименты над человеческим разумом и телом. Здесь людей скрещивали с машинами. Некоторые из подопытных рабов дергались, стонали и кричали, будто умалишенные. Эти крики раздражали экспериментаторов, и они запихивали в рот особо буйного кляп или вообще удаляли голосовые связки, добиваясь таким образом тишины.

Калан положил руку на плечо Мелиадуса и показал на бездействующую машину.

- Помните ее? Это машина ментальности. Мы ее использовали для проверки разума Хокмуна.

- Да, - буркнул Мелиадус. - Именно это и заставило нас поверить, что он будет нам предан.

- Мы исходили лишь из известных нам факторов, не учитывая тех, которые невозможно предвидеть, - ото-звался Калан, защищая себя и свое изобретение. - Но я не для этого упомянул о ней. Сегодня утром меня попросили использовать машину...

- Кто?

- Сам Король-Император. Он вызвал меня в Тронный Зал и сообщил, что желает проверить одного из придворных.

- И кого же?

- А как по-вашему, милорд?

- Меня?! - возмутился Мелиадус.

- Да, именно вас. Я думаю, что он усомнился в вашей преданности, барон.

- Как вы думаете, это серьезно?

- Не очень. Похоже, его беспокоит то, что вы чересчур сосредоточены на своих личных замыслах и мало внимания уделяете интересам престола. Ему, скорее всего, не терпится узнать, насколько сильна ваша преданность и не оставили ли вы свои помыслы...

- И ты намерен подчиниться его приказу?

- А что, ты предлагаешь игнорировать его? - поинтересовался Калан.

- Нет... Что же нам делать?

- Придется поместить тебя в машину ментальности. Но я думаю, что сумею получить нужные _н_а_м_ результаты, - Калан тихо засмеялся. - Ну как, Мелиадус, начнем?

Барон медленно, с явной неохотой двинулся вперед, напряженно всматриваясь в блестящую машину из красно-синего металла с разнообразными выступами, тяжелыми членистыми суставами и приборами неизвестного назначения. Единственной округлой частью в ее конструкции был огромный колокол, подвешенный с помощью специальной системы, чем-то напоминающей гильотину.

Калан включил рубильник и сделал жест рукой, как бы извиняясь:

- Раньше мы держали машину в специальном зале. Но в последнее время стало катастрофически не хватать места для наших опытов. Это и есть одна из моих претензий. Как же можно от нас чего-то требовать, не создав соответствующих условий?