Константин Мзареулов - Семь печатей тайны (главы из романа)

Когда приключилась неприятность с Форрестолом, в Вашингтоне была глубокая ночь, но в Москве только-только рассвело. Около полудня руководители державы приехали в Кремль и занялись делом Дастуриева. Выслушав рапорт начальника ОСКОМ, Сталин произнес весело, но в то же время осуждающе: - Опять за старое взялся? Кто тебе, сукин сын, разрешил заниматься индивидуальным террором? Ты кто - большевик или эсер? - Виноват, - кротко признал генерал, но тут же добавил: - А ведь неплохо получилось. - Если бы ты был горбатый, я бы знал, как тебя исправить,- вздохнул генераллиссимус. Почувствовав, что разнос на этом закончился, Дастуриев осмелился вставить: - Поздно меня перевоспитывать. Меня даже смерть не исправит. На всякий случай Берия решил одернуть зарвавшегося колдуна и сказал преувеличенно строго: - От тебя зависит, чтобы смерть не слишком спешила...

К обеду весь Большой Дом на площади Дзержинского уже знал сенсационную новость из Вашингтона: министр обороны Форрестол, свихнувшись на почве зоологического антикоммунизма, выбросился из окна собственной квартиры и разбился насмерть. Судя по его последним словам, перед этим оголтелому милитаристу привиделось, что в американскую столицу вошли советские танковые войска. По этому поводу было высказано множество язвительных замечаний, в том числе: "Не рой другому яму", "Кто с мечом на нас пойдет", "Не пугай бабу она длиннее видала". Говорили также, что кишка у янки совсем тонкой оказалась, и вообще так будет с каждым, кто станет на нас зубы точить. Естественно, все бурно радовались тому, как боятся нас тупые поджигатели войны - сами с небоскребов сигают, боеприпасы нам экономят. Коллектив ОСКОМ радовался вместе с остальными коллегами. Лишь одно обстоятельство немного портило весь праздник - куда-то подевался начальник Комиссии. Кольцов звонил к нему домой, но генеральская супруга ответила, что Кадаги Дастуриевич уехал из дома совсем рано, на улице еще темно было. Дастуриев появился ближе к вечеру. Был он явно в приподнятом настроении, отчего у бдительной капитана Яковенко возникло подозрение: не у любовницы ли генерал задержался? Полина доложила по возможности деликатно: - Начальство вас не спрашивало. - Начальство знает, где я был и чем занимался,- улыбаясь, сообщил генерал. "Так и есть,- смекнула капитан.- Вдвоем с Лаврентием по бабам шлялись". Она сказала, не слишком скрывая возмущение: - Пока вы где-то чем-то занимались, тут много интересного случилось. Вы, наверное, не слышали, что в Америке с министром обороны случилось... - Не слышал? - Дастуриев расхохотался.- К твоему сведению, глупая девочка, не только слышал, но даже видел! Снисходительно посмеиваясь, генерал-майор поведал подчиненным, что еще накануне вечером у него возникла идея повторить вчерашний визит в бхагу. Только на этот раз он решил провести обряд вдали от города, где не будет машин, проводов высокого напряжения и прочих примет цивилизации, мешающих общению с соседним уровнем вселенской конструкции. Для таких сеансов Дастуриев давно приглядел старую дубраву возле Сенежского озера. - Этот китайско-израильский жезл посылает мой астральный образ в любое место, куда я пожелаю,- рассказывал генерал.- Я еще вчера заглянул к разведчикам, и они показали на карте Вашингтона, где находится дом Форрестола. Короче говоря, мой призрак ходил по его квартире, а эти бараны меня не видели и вовсю обсуждали, как бы закидать нас атомными бомбами. Потом у меня получилось показаться Форрестолу. Увидев рядом советского генерала в полной форме с орденами и расстегнутой кобурой, этот шакал начал вопить: "Мама, помоги, русские пришли!" Я ему вежливо объясняю на чистом телепатическом языке: "Это не русские, это хевсур пришел. Русские чуть позже на танках приедут". У него совсем мозги сдвинулись, он закричал: "Русские танки!" - и бросился к окну. Наверное, хотел посмотреть, как по улице катаются наши ИС-три. Я уже и окно ему открыл и подтолкнул плечом, но толпа помешала, не пустили дальше подоконника. - Так он упал или не упал? - недоумевал Подугольник. - Ты слушай, не перебивай,- повысил голос начальник.- В общем, вызвали скорую помощь и повезли Форрестола в госпиталь, а я - за ними. Там снова ему показался, и тут у мерзавца нервы не выдержали - все-таки прыгнул с шестнадцатого этажа. Я хотел заодно Маккарти прикончить, но тот, как меня увидел - заикаться начал и упал без чувств. Все долго смеялись и жалели, что не видели столь упоительные сцены воочию. Потом стали обсуждать последствия дастуриевской вылазки в астрал. Молодежь считала, что теперь опасность войны станет слабее: главного поджигателя больше нет, а новый министр обороны вряд ли решится на такую авантюру. Селищев добавил: в течение месяца будет испытана советская атомная бомба, и тогда никакие милитаристы не посмеют точить зубы на СССР. Неожиданно Кольцов проговорил с озабоченным видом: - Между прочим, президент Трумэн тоже большой любитель бомбами швыряться. Этот запросто может сам начать войну. - Не начнет,- уверенно заявил Дастуриев.- Он теперь долго смирный будет. - Откуда вы знаете? - удивилась Полина. Хохотнув, генерал объяснил: - После Форрестола я к нему в Белый Дом заглянул.