Виталий Забирко: Мы пришли с миром

— Здравствуй, именинница... — выдохнул я, шагнул к ней и неловко чмокнул в щеку. — Это тебе.

Суматошно разорвав коробку, достал букет и протянул Любаше.

— Ох, какие...

При виде столь царского подарка Любаша от неожиданности присела, губы у нее задрожали, и мне показалось, что в глазах блеснули слезы. Но она быстро справилась с волнением и поцеловала меня в щеку.

— Спасибо... Они, наверное, сумасшедших денег стоят...

— Брось... — делано отмахнулся я.

— ...с балкона, — вклинилась в разговор Оксана. Яда у нее на языке было, как у гремучей змеи. И это в ее-то возрасте... Не завидую тому, кому достанется в жены.

— Не порть маме праздник, — попросил я.

— Я их в вазу поставлю, — сказала Любаша и поспешила на кухню.

— Погоди, цветы в воду по науке ставить нужно, чтобы месяц радовали глаз! — крикнул я вдогонку. — Сейчас разденусь, помогу.

Я поставил пакет с поленом в угол, а пакет с коньяком и шампанским протянул Оксане.

— Выставь, пожалуйста, на стол.

Бутылки в пакете звякнули.

— Ага, водку пьянствовать будем, — резюмировала маленькая стервочка. Она заглянула в пакет и удивленно покосилась на меня. — Богатенький Буратино...

Я ухмыльнулся, снял тулуп, шапку, повесил на вешалку, а когда обернулся, увидел, как Оксана достает из второго пакета полено.

— А это кому подарок? — спросила она.

— Это не подарок, а заготовка для куклы. Положи на место.

Оксана снова окинула меня взглядом с головы до ног и заметила:

— Гляди-ка, а в костюме и при галстуке можно принять и за порядочного человека.

Она сунула полено в пакет и скрылась в комнате. Я причесался у зеркала, поправил галстук, смахнул с пиджака ворсинки овчины и направился на кухню помогать Любаше ставить цветы в вазу.

Отстоянной воды не нашлось, и мы воспользовались кипяченой. В остальном же строго следовали советам продавщицы из цветочного киоска.

— Красота! — сказала Любаша, подняла вазу и залюбовалась розами. Она оглянулась на дверь и быстро поцеловала меня в губы. — Идем за стол.

Стол на троих был накрыт в проходной комнате.

— Я никого больше звать не стала, — извиняясь, сказала Любаша и поставила цветы посреди стола. — Не такая уж и дата... Завтра на работе отметим.

Работала Любаша библиотекарем в городской библиотеке, и как они с дочкой вытягивали на ее зарплату — уму непостижимо. Знаю, как завтра будут справлять день рождения на работе — по кусочку торта, чай... На том и все.

Я окинул взглядом небогатый стол. Мясной салат, соленья, грибы, холодец... На их фоне бутылка коньяка и шампанское смотрелись как аристократы среди бедных родственников. Дурак, не сообразил прикупить чего-нибудь вкусненького. Сказано, мужик, которому главное, чтобы на столе наличествовало спиртное. Хотя при другом раскладе я посчитал бы стол вполне праздничным.

Любаша расправила розы в вазе и только тогда наконец заметила шампанское и коньяк.

— Ой, а я водку на лимонных корках настояла..

— Водку будем пить в другой раз, а сейчас — шампанское!

Я взял бутылку, снова прошелся взглядом по столу, но увидел только две рюмочки.

— Тащи бокалы! — сказал Оксане.

Мое распоряжение Оксана выполнила беспрекословно. Ни капли яда не упало с ее языка. Скорее всего, потому, что принесла не два, а три бокала.

— Может, оставим шампанское под торт? — растерянно предложила Любаша. — А то у меня ничего на столе под него нет... Не огурцами же закусывать?

— И под торт останется! — возразил я. — Но первый тост за именинницу обязательно с шампанским.

Наклонив бутылку, я выстрелил так, что пробка осталась в руке, и принялся разливать по бокалам.

— Имениннице... дочке...

— Оксане чуть-чуть! — предупредила Любаша.

— Лей-лей, не жалей... — возразила дочка. — Чтоб бокал полным был, счастья не будет...

Я выполнил обе просьбы — плеснул так, что пена заполнила весь бокал, но когда опала, шампанского оказалось на донышке.

— С днем рождения, Любаша! — Я поднял бокал. — Пусть все твои желания сбудутся, и чтобы твои глаза всегда сияли от счастья, родная!

Мы сдвинули бокалы.

— Кому родная, — уголком губ пробурчала Оксана так, чтобы слышал только я, — а кто только сбоку лежал...

Взрослая она была не по годам.

Мы выпили стоя, затем сели.

— Тебе положить салат? — спросила Любаша.

— Погоди, это еще не все. — Я полез в карман, достал футляр и положил на стол перед Любашей. — Открой.

— Это... что? — дрогнувшим голосом спросила Любаша и растерянно посмотрела мне в глаза.