Виталий Забирко: Мы пришли с миром

— А глаза? Где он достает стеклянные глаза?

— Тоже сам делает. Я же тебе сказала, что он быстро учится.

Меня покоробило. Говорил Сева об атмосферных линзах, но я ему не верил. Вот, значит, чего опасались в «Горизонте» — полной самостоятельности объекта в воспроизводстве.

— Значит, он покинул тебя?

— Почему? — искренне удивилась Оксана. — Нет, мы с ним часто разговариваем, играем... Понимаешь, ведь он одинокий и всегда был таким, миллиарды лет! Для него новость, что кроме него есть еще кто-то. И ему очень интересно общаться.

Лучик света пробил защитную броню в моем сознании, и я вдруг поверил Оксане, что объект никогда не будет врагом. Может быть, потому, что очень хотелось в это поверить, так как другого выхода не было.

— И где же он сейчас?

— Да вот же он идет. Смотри.

Оксана указала рукой в сторону моря, и тогда я понял, что вовсе не на мою прическу она смотрела, когда я поднимался с песка. По берегу, вдоль кромки прибоя медленно катился гигантский клубок голубоватой пряжи о тысяче ног и рук, а рядом с ним, держась за одну нить, как за руку, шагал худенький, стриженный наголо паренек.

— Ну и форму он в этот раз выбрал... — пробормотал я.

— Нормальная форма, — вступилась за объект Оксана. — Он постоянно в поиске, постоянно экспериментирует. А что это за лысый рядом с ним? — Оксана подозрительно покосилась на меня и съязвила: — Обещанный тобой принц?

Я пожал плечами, но, всмотревшись, неожиданно узнал сына Осокина. И тогда на душе у меня потеплело, и я окончательно поверил, что никогда объект не будет врагом.

— Привет, папа Карло! — поздоровался объект, подходя ближе. — Теперь ты доволен? Гы-гы, ха-ха, хи-хи!

Я рассмеялся, помотал головой, затем кивнул.

Тот факт, что я видел перед собой живого и здорового паренька, который без помощи объекта не сегодня завтра обречен был умереть, заставил отступить все мои страхи.

— Здравствуйте, — сказал мальчишка. Лицо его было серьезным, он еще не успел научиться улыбаться.

— Здравствуй, Олег, — поприветствовал его я. — Познакомься, это моя дочка, Оксана.

Оксана недовольно посмотрела на меня, перевела взгляд на Олега и впервые не возмутилась, что я назвал ее дочкой.