Николай Нагорнов - Вечная Любовь

Лето плывет как расплавленный асфальт и сердце плывет как расплавленный металл, со мной под руку женщина неотразимой силы действия, одна из самых ярких фотомоделей вечного города, Старого Города, и не верится себе самому это мне дано? Навсегда? Даром?

- Как ты это умеешь, Вероника?

Со мной под руку этим непостижимым летом идет женщина, обласканная взглядами сотен мужчин.

- Мой милый, наивный Орлов, я привыкла ко взглядам не сотен мужчин, а тысяч.

Она включает странный, неизвестный в наше время электронный аппарат, и оттуда вдруг плывет мягкий голос какой-то совсем незнакомой певицы:

"Ласточка в полдень парила

В синих пустых небесах.

Я за полетом следила,

Слезы застыли в глазах..."

И снова она, нежная, что модель иного романтика прошлого века, под руку рядом этим плывущим летом в полутьме у ее TV: в ночном телеэфире над огромной этой чудесной страной плывет клип трех странно возникших неизвестно откуда красавиц:

- Не радись красивой, а родись счастливой,

Не родись красивою...

Милые девочки в телеэфире над огромной страной, что знала иные времена, иные чувства... певицы будущего.

Это будущее мы примем как лучший дар. Это будущее придет к нам под электрогитары твоих любимых "Битлз", потом под синтезаторы иных имен, и под вокалы иных судеб.

На вокзале еще светло поздним вечером.

Подхватываю тебя на руки и кружу в тополиной метели. И снова объятия и поцелуи, как столько лет назад... Но электропоезд уже грохочет наверху.

Сколько зим, - ты тихо скажешь, - сколько лет... На тебе сошелся клином белый свет.

- Так ты решил окончательно - уехать навсегда в столицу к твоим духовным наставникам, в свой рыцарский орден?

И однажды ты услышишь и придешь.

- Да. Поедешь со мной, Вероника?

Долго будет вливаться тишина взгляда любви во взгляд любви. И летит музыка любви откуда-то, знакомая столько долгих лет, но теперь ее поет совсем другая певица, столь напоминающая тебя своими порывами:

"Я могла бы побежать за поворот, я могла бы... только гордость не дает"...

Время утихнет в этой тополиной метели, взлетит мягкое обращение к Царице Вечной Любви, и что-то изменится в твоей душе.

- Конечно. Если позовешь.

Вот и сказаны главные слова.

И снова, как и столько лет назад, ты вдруг вспомнишь твоего любимого Маккартни:

- "Yesterday

All my troubles seems so far away"...

И вот здесь, у ступенек вагона, сделать все, для чего появился - подарить тебе книгу из будущего, одну из Книг Откровения, записанную в середине девяностых, но изданную лишь десять лет спустя после этого нашего дня и книгу, написанную автором с символической фамилией по имени того, кто был первым на Земле воскрешен на четвертый день, изданную еще позже по земному времени.

Такое тоже бывает. Эйнштейновский парадокс времени.

Поскольку в духовных мирах земного времени нет.

Ты сегодня вернешься домой с вокзала и прочитаешь. И это многое изменит в твоей судьбе.

Воспоминание о будущем, как говорил когда-то Поль.

А дальше... Увидим, что будет дальше.

Да будет не моя воля, но Твоя, Царица Вечной Любви.

И еще вложить в твою сумочку этот конверт, незаклееный и неподписанный. Что в нем? Небольшой лист бумаги:

"Создатель желает, чтобы свободный человек свободно признал Его власть, но не в порядке поражения в борьбе с Создателем, а в порядке усмотрения Его абсолютного превосходства по ценности".

С.А.Левицкий, д-р философии

"Трагедия свободы"

Вашингтон, 1958

Это тебе в подарок.

И это нечто решит в твоей жизни.

Уже вижу что-то новое в твоей вечной улыбке счастливой женщины: тайна Двух Начал Непорочности - Небесной и Земной.

Мой поезд уже виден издали, там, на северо-западе, уже подходит, и последние минуты вдруг растягиваются до вечности, и мягко плывут по волнам моей памяти два истекающих слезами любви голоса из незабвенных "Шербургских зонтиков" Мишеля Леграна:

- Dis "Je t'aime", ne me quite pas...

Теперь ты прощаешься со мною, чтобы не расставаться уже никогда. И уже не было важно, будем ли видеться с тобой здесь, на земле, ставшие одною душой, но не ставшие одной плотью.

И этот вокзал твоего Нового Города медленно растворяется.

Снова мрачные пространства подземного мира, где время растянуто почти до полной неподвижности.

"Теперь тебе предстоит главное - победить свою собственную "тень", говорит беззвучный голос.

Как бы из ниоткуда нарастает скрежет и шум машин.

Опять и опять Старый Город появляется вокруг, и всегдашние его тополя вдоль улиц. Казалось бы, это просто Земля, но... какая-то не совсем реальная.