Александр Кралин: Двадцать килограммов неона

— Да хватит тебе, берем его.

Ментоскопирование прошло на редкость удачно, если учесть, что это была неизвестная раса. Кусака знал свое дело, и обработать успели троих. Получили массу информации и теперь, трансформировавшись, они вполне могли бы сойти за местных. Но кое–что заставило даже их, жителей Галактической Федерации, привыкших к самым разнообразным формам жизни, удивленно переглянуться.

Аборигены были трех полов — Мти, Та и Шис. Особи Мти и Та были примерно равноценны во всем, Шис же — ленивы, глупы, сидели в основном дома (впрочем, иметь дома свою Шис могли себе позволить только богачи, а в Сомагане все Шис считались общественными и содержались в специальных учреждениях), не занимались даже хозяйством — только вынашивали и рожали детей. Яйцеклетки вырабатывали Мти, сперматозоиды — Та. И те и другие были снабжены половым членом (даже Заврик пробурчал: «Ого–го!», когда стали известны его размеры) и вводили свои половые продукты в половые отвертия подмышками Шис — каждый строго в свое; оплодотворение происходило в теле Шис, Мти и Та при этом испытывали невероятной силы оргазм. Эрекция и извержение половых продуктов могли произойти только в контакте с Шис, у которых половой процесс вовсе никаких ощущений не вызывал; боли при родах тоже не было. К зачатию приводил каждый половой акт, а любая попытка контрацепции или прерывания беременности приводила к гибели Шис. Вообще, Шис были слабыми, подверженными всяким хворям, многие не переживали процесс полового созревания и составлял этот пол не более пяти процентов от общего числа населения.

— Ни себе хрена в мармеладе! — Заврик сдернул контактный шлем и лихорадочно отодрал от тела перцепторы — Теперь ясно, откуда у них бунубадамы берутся.

— Да, — дико вращал глазами красный, как рак, Пейпиво — за всю жизнь от силы два–три раза нормально кончить, а то и ни одного, от этого у кого хочешь крыша поедет. И никаких тебе заменителей, даже не промастурбируешь.

— Ну и что? — Кусака флегматично сворачивал аппаратуру — Бывают и не такие еще способы размножения.

— Молчи лучше, импотент икромечущий!!! Тебе этого не понять!

— Хорошо, хорошо, я теперь на всю жизнь сексуально озабочен, но давайте вернем их на место и будем соображать, как нам неон добыть.

Солдат отнесли на место. Заврик, преисполнившийся жалости и сочувствия к аборигенам, постарался расположить их поудобнее и даже самолично вымыл и одел того, первого, нюхнувшего коньячных паров.

Кусака вернулся в корабль — ему с компом предстояло порядочно попыхтеть, приводя сведения об этом мире в систему. Пока же сквозь дикое желание совокупления в сознание разведчиков проникло только то, что свою планету местные называют Гасо, себя — енмо, а союз демократов — Астум. Заврик и Пейпиво остались снаружи, исследовать лагерь — им ведь придется подделывать документы, а по содержимому мозгов простых солдат о способах их защиты четкого представления пока не получалось.

Заврик, здоровяк, сворачивающий в штопор дюймовый стальной прут, и кроме того — прирожденный взломщик с высшим техническим образованием, вскрывал запертое, включал включаемое и разбирался, что это и к чему; Пейпиво занимался сканированием, копированием и химическими анализами. Подняв на миг голову, он встревоженно вскочил на ноги:

— Эй, Шишка, смотри–ка!

По зарослям вдоль берега речки пробиралась стая голов в двадцать каких–то зверей, явно хищных, зубастых. Глаза их горели, пасти истекали слюной, пучки причудливых отростков на носу и по бокам головы шевелились и тянулись к ближайшему солдату.

Заврик выпрямился во весь рост, загремев чешуей, взглянул поверх деревца. Зверюги разом икнули, со щелканьем захлопнули пасти, отростки их поуспокоились, стая подалась назад. Заврик в два прыжка подскочил к тварям — стая попятилась, ощерилась. Тогда Заврик схватил ближайшего в охапку — их зубы не оставляли и следа на его панцире — и швырнул в гущу остальных. Стая с мелодичным карканьем пустилась наутек.

— Теперь не сунутся. — Заврик вернулся к рации, над которой колдовал до этого — А будут наглеть, выпустим Кусаку прогуляться. Тому все нипочем, лишь бы хвостом помахать. Только дай, враз всех уложит.

Весь остаток дня и добрую часть ночи накачивались сведениями о Сомагане и прочем на этой планете. Вопреки опасениям, тщательный анализ показал достаточную достоверность вызнанного — солдаты оказались довольно–таки здравомыслящими и большую часть обрушиваемого на них бунубадамного словоблудия пропускали мимо ушей.