Александр Кралин: Двадцать килограммов неона

Но перископ Иник скрыл на совесть, и воинство, обшаривая цепким взглядом все и вся, проследовало дальше. Комп, не дожидаясь приказа, включил остронаправленный микрофон. Послышались шаги, скрип камешков под ногами, посвист ветра.

«Сержант, — раздался голос, видимо, радиста, шедшего позади — эта осыпь, похоже, свежая» — «Похоже. Свяжись с капитаном».

Капитан выругал сержанта. Взрыва не было, значит, объект сел мягко, а не врезался в скалу. Сержант слушал выволочку, повторяя: «Да, господин капитан. Есть, господин капитан» и кося злыми глазами на съежившегося радиста.

Послышался гул и стрекот, подлетел и завис вертолет. Пилот вышел на связь, сообщил, что вверх по долине — ничего, вплоть до пика Павших Героев. «Не свобода, так павшие герои» — пробурчал Заврик. «А чего ты хотел от Сомагана?» — отозвался Кусака.

В эфире разразилось продолжительное совещание, в конце которого отделению был скомандован привал — при бдительном несении службы — до прибытия специалистов с металлоискателями и прочей аппаратурой. Солдаты спустились к речке, в жидкую тень низкорослых деревьев, сержант выставил часового, а прочие достали из ранцев пакеты, разорвали их и принялись жевать что–то, на вид совершенно безвкусное.

— Нащупают нас? — забеспокоился Кусака.

— Ни в жисть. — успокоил его Заврик — Маскировка–то жива. Разве что сверхчувствительным гравитометром, да и то если фон был снят заранее.

Возник шум, перешедший в грохот — в полукилометре к северу, на противоположной стороне долины, сошел обвал.

— Порядок. — удовлетворенно хмыкнул Пейпиво — Они теперь знают, что обвалы здесь — дело обычное, стало быть, наш — как и все прочие.

Вновь заговорило радио. Специалисты прибудут к утру, отделению ожидать, ночью усилить посты, замечать все необычное.

— Так, — Пейпиво потер руки — или я сам не служил, или эта братия до вечера будет дрыхнуть без задних ног.

— Языка брать будем? — плотоядно поинтересовался Заврик.

— Да, только тихо. Чтобы мозги ему прошмонать, часа хватит. Кусака, готовь свои пыточные устройства, а мы пасти их будем, и чуть что — так сразу.

Так и вышло, как Пиво сказал. Поев, солдаты заправили в ноздри по порции какого–то темно–коричневого порошка и, лениво перебрасываясь фразами, один за другим заснули. Часовому снадобья не дали, но, когда и сержант растекся по подстилке в тенечке, кто–то из товарищей выделил и ему понюшку; часовой тоже зарядился и вскоре составил компанию остальным — мирно посапывал, нежно, как любимую девушку, обняв ружье.

Пейпиво потер руки: «Заврик, тащи станнер!» Тот был уже готов, и через минуту командир с инженером протискивались по узкому проходу наружу, кряхтя от натуги и матерясь на чем свет стоит — парализатор был мощный, дальнобойный, здоровенный и тяжеленный; Кусака же послушал с удовольствием их ругань и принялся готовить ментоскопическую аппаратуру.

Заврик сопя и пыхтя возился с прицелом, а Пейпиво помогал ему наводить станнер на храпевших вразброд солдат. Это было непросто — чтобы наверняка поймать всех в зону поражения, пришлось несколько раз перетаскивать аппарат по шевелящимся камням на крутом склоне, и Пейпиво с Завриком порядком измучились. Наконец, нужная позиция была найдена, Заврик проверял настройку, но тут один из солдат зашевелился, сел, потряс головой, потом поднялся и побрел прямо к ним. Пейпиво взял наизготовку ручной станнер, но солдат просто забрался между камнями и принялся оправляться.

Пейпиво перевел дух и привалился спиной к камню; при этом у него из кармана вывалилась фляжка и, глухо простучав по камням, плюхнулась прямо солдату под ноги.

— Мой коньяк! — тихо ужаснулся Пейпиво.

— Козел, — прошипел ему Заврик — ты хоть полчаса можешь без бухла?

Солдат, видимо, не отошел еще от того снадобья — он тупо уставился на фляжку, подобрал ее, отвинтил крышку и понюхал. Лицо его исказилось, глаза закатились, и он повалился навзничь.

— Подорвался на собственной мине — прокомментировал Заврик. — Но, Пиво, твое счастье, что конина так их валит. Еще раз из–за тебя проколемся, баш отвинчу.

— Ладно, давай, пали, пока кому еще не приспичило.

Заврик приник к прицелу, чуть поколдовал еще с настройкой и нажал спуск. На вид ничего не изменилось, но солдаты теперь будут пять–шесть часов спать беспробудным сном и ничего не смогут вспомнить о том, что с ними было за это время.

— Первым давай твоего собутыльника. — распорядился Заврик — Ему придется память подчистить, да и вообще… Как бы у него от этого пойла вовсе крыша не съехала. Вы же, люди, чемпионы Галактики по принятию внутрь всякой дряни.