Ричард Морган - Видоизмененный углерод

Пятясь, я отступил в переулок, развернулся и припустил что есть сил. Пусть «хвост» разберется с тем, что я оставил после себя, и попытается меня догнать.

Пустынный переулок изогнулся под прямым углом и уперся в другую многолюдную улицу. Завернув за угол, я сбавил скорость и пошел просто быстрым шагом. Повернув налево, я затесался в толпу и стал искать взглядом дорожные указатели.

Голографическая женщина перед заведением Джерри по-прежнему танцевала, заключенная в высокий стакан. Вывеска горела, и дела в клубе, похоже, шли ещё оживленнее, чем вчера вечером. Группки клиентов сновали туда-сюда под извивающимися руками робота у дверей, а на смену торговцам, которых я покалечил во время драки с монголом, пришли новые.

Я пересек улицу и остановился перед роботом, ощупавшим меня. Синтезированный голос произнес:

— Порядок. Вы хотите посетить кабинки или бар?

— А что может предложить бар?

— Ха-ха-ха, — последовал полагающийся по протоколу смешок. — В баре смотрят, но не трогают. Денег нет, не распускай руки. Правило заведения. Это относится ко всем посетителям.

— Кабинки.

— Вниз по лестнице и налево. Возьмите полотенце из стопки.

Вниз по лестнице, по коридору, освещенному вращающимися красными лампочками, мимо полочки с полотенцами и четырех кабинок с закрытыми дверьми. В воздухе давящий на нервы размеренный ритм. Закрыв за собой дверь пятой кабинки, я для вида скормил кассе несколько банкнот и подошел к заиндевевшей стеклянной перегородке.

— Луиза!

Тело прислонилось к стеклу, прижимаясь грудью. Вращающаяся вишневая лампочка отбрасывала на него полоски багрового света.

— Луиза, это я, Ирена. Мать Лиззи.

Сквозь мутное стекло я разглядел на груди какой-то темный подтек. Встрепенувшись, ожила нейрохимия. Но слишком поздно. Стеклянная дверца скользнула в сторону, и тело девушки, лишенное опоры, сползло мне в руки. Из-за её плеча появилось большое дуло, нацеленное точно в голову.

— Ни с места, долбаный козел, — произнес зловещий голос. — Это хорошая горелка. Один неверный шаг — и она снесет твою голову с плеч, превратив память полушарий в горстку пепла.

Я застыл как вкопанный. В голосе прозвучала настойчивость, граничащая с паникой. Очень опасно.

— Вот и отлично.

Дверь открылась, впустив в кабинку порыв пульсирующей в коридоре музыки, и мне в спину уперлось второе дуло.

— А теперь опусти её на пол. Медленно и бережно. И стой спокойно.

Я осторожно положил обмякшее тело на покрытый атласом пол и выпрямился. В кабинке вспыхнул яркий белый свет, а вращающаяся вишенка, моргнув пару раз, погасла. Дверь захлопнулась, отрезая музыку, и мне навстречу шагнул высокий светловолосый мужчина в облегающей чёрной одежде. Он с такой силой сжимал бластер, что от напряжения побелели костяшки пальцев.

Рот был стиснут в узкую полоску, а белки глаз горели, подчеркивая расширенные от стимуляторов зрачки. Пистолет, уткнувшийся в спину, подтолкнул меня вперед, и блондин тоже продолжал надвигаться — до тех пор, пока дуло его бластера не прижало мои губы к зубам.

— Кто ты такой, мать твою? — прошипел он.

Я чуть повернул голову в сторону, чтобы иметь возможность открыть рот.

— Я Ирена Элиотт. В свое время моя дочь работала здесь.

Блондин шагнул вперед, прочертив дулом бластера линию мне по щеке и вниз под подбородок.

— Ты лжешь, — тихо произнес он. — У меня есть друг в управлении правосудия Бей-Сити, и он сказал, что Ирена Элиотт по-прежнему на хранении. Как видишь, мы проверили лапшу, что ты навешал на уши этой шлюхе.

Он пнул безжизненное тело, распростертое на полу. Я краем глаза взглянул на несчастную девушку. В резком белом свете были отчётливо видны следы истязаний.

— А теперь я хочу, чтобы ты очень хорошо подумал перед тем, как ответить на следующий вопрос. Кем бы ты ни был, почему тебя интересует Лиззи Элиотт?

Я скользнул взглядом вдоль ствола бластера на суровое лицо за ним. Это было лицо человека, который вынужден заниматься неприятным делом. И очень испуганного.

— Лиззи Элиотт — моя дочь, кусок дерьма. А если твой дружок в городском хранилище действительно имеет доступ к информации, ты поймешь, почему в архивах значится, что я до сих пор на хранении.

Пистолет, уткнувшийся в спину, резко подтолкнул меня вперед, но блондин, как это ни странно, несколько успокоился. Покорно усмехнувшись, он опустил бластер.

— Ну хорошо. Дийк, сходи пригласи Октая.

Один из стоявших за спиной выскользнул из кабинки. Блондин махнул бластером.