Лиланд Модезитт: Экодипломат

– Что случится, если у Министерства обороны появится возможность убить посланника?

– Вероятность войны возрастает до пятидесяти пяти процентов, – ответил компьютер. – Вероятность значительных потерь со стороны Империи стремится к единице. Вероятность уничтожения Аккорда стремится к единице.

– Есть ли какие-либо еще значимые вероятности?

– Вероятность потери Расселины и Саммаранского сектора стремится к единице. Вероятность сохранения Эколитарного Института стремится к единице.

Директор откинулась на спинку кресла.

– Итак, если Минобороны позволит решать дело силой, мы все скорее всего окажемся в черной дыре.

Один из сидевших за столом прокашлялся:

– Этот вариант предполагает, что Минобороны удастся провести операцию по устранению посланника, не выдав себя. Насколько это возможно, если мы и Министерство внешних сношений окажем противодействие и предупредим их посланника?

Чтобы присутствующие смолкли, директору пришлось постучать по столу.

– Не забывайте, – сказала она, – что мы не вправе официально противодействовать Министерству обороны. Передать информацию подобного рода посланнику Аккорда напрямую мы также не можем. Это навлечет на нас санкции со стороны определенных сил в Сенате, а мы слишком долго избегали их вмешательства, чтобы вновь позволить себе подпасть под их влияние.

– Разрешите задать вопрос о вероятностях.

– Да. Давайте посмотрим.

– Вероятность успешного убийства посланника при заданных условиях первого порядка неисчислима. При условиях второго порядка вероятность равна двадцати процентам при стандартной погрешности не более двадцати процентов.

Директор улыбнулась.

– Замечательно. Итак, установлено: если предупредить их посланника, вероятности изменятся в направлении, которое мы полагаем благоприятным. Теперь перед нами стоит вопрос: как предупредить его, чтобы информация была ясной и воспринималась с полной серьезностью?

– Очень просто. Надо первыми предпринять попытку его убийства.

Натаниэль Уэйлер опередил на шаг сопровождавших его имперских морских пехотинцев, чтобы получше осмотреть снаружи помещение своей легатуры.

Коридоры в башнях Нью-Августы были едва ли уже типичной улицы Гармонии, только столицу Аккорда украшали искусные фасады, а здесь все помещения напоминали друг друга – стандартный вход, и все. Дверь новой конторы Уэйлера мало чем отличалась от соседних, разве что зеленым цветом и золотыми буквами, которые так и гласили: «Легатура Аккорда».

На этих этажах Дипломатической башни было довольно много пешеходов, а автоматических транспортных тележек – просто без счету.

Натаниэль посмотрел на прохожих, разглядывавших его почетный эскорт со смесью скуки и безразличного любопытства. Вдруг он заметил слишком знакомый предмет... и в этот же миг нырнул за спины охранников и покатился по полу.

Вж-ж-жих!

Просвистев мимо, заряд врезался в облицовку двери. Еще два скользнули по стене.

– Рассыпаться и обыскать тут все! – рявкнул лейтенант, командир морских пехотинцев.

– Поздно, он уже ушел, – заметил Натаниэль, отряхиваясь.

Офицер, не обратив на его слова никакого внимания, бросился бежать по коридору. Двое его подчиненных прикрыли эколитария, глядя в разные стороны.

– Сэр, вы не думаете, что вам следует уйти в безопасное помещение?

– Да поздновато уже.

Большинство прохожих побыстрей разбежались, чтобы не путаться под ногами у морских пехотинцев, или просто вспомнили, что у них есть дела. Натаниэль обвел взглядом оставшихся. Двое из них показались ему возможными участниками нападения, и он запомнил их лица, а потом обернулся к двери и хмыкнул. Заряд едва оцарапал пермопластик. На полу и стенах вообще никаких следов не осталось – эколитарий осмотрел почти двадцать метров коридора, но ничего не обнаружил.

В общем, учитывая имперских пехотинцев и внезапное покушение, можно было подумать, что он руководит экспедицией в южных лесах Аккорда, а не прибыл с дипломатической миссией в Нью-Августу.

Наконец эколитарий коснулся входной панели, и дверь легатуры открылась. Двое пехотинцев вошли внутрь и остановились у секретарской конторки. Натаниэль последовал за ними.

Предполагалось, видимо, что приемная должна напоминать привычную для жителей Гармонии обстановку, но результат получился совершенно неудовлетворительный. Уродливые висячие лампы из дерева лоркин относились к стилю схизматического ренессанса, сплетенный из пшеничной соломы коврик – к эпохе первых поселенцев, инкрустированный чайный столик из черного ясеня – к досхизменным временам, а ничего подобного красно-каштановому дивану со слишком пышными подушками не видали ни в самой столице; ни даже в глубине Парунданского полуострова.