Владимир Михайлов - Восточный конвой

Вторым из опубликованных документов оказался меморандум нового, технетского руководства; заявление в своей информативной части во многом повторяло уже сказанное в первом документе, однако конкретных выводах шло значительно дальше. Мотивируя свои первоначальные действия необходимостью изолировать молодое и еще не окончательно сконструировавшееся технетское общество от влияния внешних сил, выражая опасение, что влияние это будет преследовать цели реставрации (посколько ничто не указывало на возможность спокойного и доброжелательного отношения к новому обществу со стороны старого, отживающего человечества), новое правительство заявляло о замораживании на неопределенный срок неправительственных отношений со всеми странами и организациями, с которыми отношения такого рода существовали, если только эти государства и организации не заявят незамедлительно об отказе от любых претензий по поводу людского населения, поскольку, как тут же пояснялось, «подобные требования ставят независимую Технецию в крайне унизительное положение, против чего она будет протестовать всеми имеющимися в ее распоряжении способами».

Впрочем, до таких крайностей не дошло; не отменяя формально своих постановлений, международные организации кулуарно дали понять, что никаких практических действий предпринимать не будут, а предпочитают прибегнуть к тихой дипломатии. И дело постепенно затухло — во всяком случае, со стороны нельзя было заметить каких-либо действий ни с той, ни с другой стороны. Хотя, как показывало хотя бы приглашение Милова для работы, на самом деле интерес к проблемам не упал, напротив, он становился все глубже по мере того, как возрастало и число самих проблем.

(Все еще 221 час до)

— Итак, — сказал Милов, — общая задача мне ясна. Как ясно и то, что выполнить ее в полном объеме я не в состоянии, и вам это отлично известно. Давайте уточнять.

— Это тот редкий случай, — ответил Хоксуорт задумчиво, — когда поставить конкретную задачу я не в силах, да и никто другой не смог бы. Все надежды связаны у нас с умением исполнителя импровизировать на месте, в зависимости от обстановки.

Кстати, это одна из причин, по которым мы пригласили именно вас: известно, что вы умеете действовать в одиночку, на ходу изобретай образ действий. Тем не менее попытаюсь ответить на ваши вопросы.

— Мой вопрос очень прост, — сказал Милов безмятежно улыбаясь. — Если я правильно понял, вы собираетесь забросить меня туда. Насколько могу судить — не для оседания. Что я должен сделать?

Хоксуорт заговорил не сразу:

— Хотелось бы, чтобы ответ оказался столь же простым, как и вопрос. Но такого у меня нет. Скажите, приходилось вам в детстве встречать такие головоломки: множество точек на белом листке; еели вы соедините их линиями в определенном порядке то получите вполне осмысленный рисунок — над лишь догадаться о порядке. Вот и сейчас мы имеем дело с чем-то подобным. С россыпью точек…

— Наверное, их можно как-то назвать?

— Условно — разумеется. Вот одна точка: люди. Те люди, что составляли население Каспарии. Выехать за пределы страны захотела — или смогла -лишь незначительная их часть…

— Тысяч двести, — сказал эксперт Клип.

— Где остальные? Что с ними? Вы понимаете выяснить это нас заставляют чисто гуманные соображения. Очень интересный вопрос, вы не находите?

— Вопрос — нахожу, а вот найдется ли ответ?

— Во всяком случае, вы сделаете все, чтобы его отыскать, не так ли?

— Насколько это окажется в моих силах. Хотя по объему работы тут впору открывать частное детективное агентство…

— Открывайте — если удастся. Мы фиинансируем. Выпьете?

— С удовольствием.

Хоксуорт поднялся и направился к бару.

— Откровенно говоря, — воспользовался паузой Милов, — я не думал, что у вас так мало информации. Неужели у вас там никого не осталось? Трудно поверить.

— Ни слова об этом, Милф. Это наше больное место. Но получить оттуда хоть сколько-нибудь достоверные сведения практически невозможно. Официальные коридоры через границу перекрыты. Неофициальных просто нет.

— Но не говорите, что у вас там раньше не было своих людей…

— Не путайте меня с разведкой, Милф; у нас свое хозяйство, у них — свое.

— И ни единого информатора?

— Этого я не говорил. Однако сведения, получаемые нами оттуда, настолько противоречивы… Но, собственно, вас, Милф, это и не должно интересовать: у вас не будет никаких контактов с теми, кто там оказывает — или делает вид, что оказывает, — нам какие-то услуги. Вы — своего рода суперагент-одиночка. Совеем наоборот; по вашей информации мы будем проверять то, что дают нам они. Не исключено, что кто-то из них просто водит нас за нос. Конечно, это не значит, что мы не дадим вам совершенно ничего. Поделимся всем, чем можем. В частности: о некоторых людях у нас сведения все-таки имеются. Мы знаем, что в Технеции существует нечто вроде человеческой оппозиции и возглавляет ее некто по фамилии Орланз; мы относимся к этой организации весьма доброжелательно, и, быть может, они смогут оказать вам какое-то содействие.