Владимир Михайлов - Властелин

— Я давно уже перестал быть капитаном. Мастер.

— Нет, — откликнулся он серьезно. — Однажды возникнув, это не проходит. Дремлет, может быть. И когда нужно — просыпается.

— Если экипаж отлично обходится без того, кто возглавлял его, значит… — И я развел руками.

— Ну, не вижу в этом ничего плохого: и капитану нужен отдых — когда все благополучно и корабль идет в фордевинд.

Что-то в его голосе заставило меня насторожиться: кажется, то была не свойственная Мастеру тревога.

— Что-то случилось. Мастер? Ветер зашел, и приходится идти острым курсом?

— Похоже, что твой экипаж в беде, — сказал он невесело. — Вот почему пришлось нарушить твои планы.

Я мотнул головой.

— Нельзя нарушить то, чего нет. Говори, Мастер. Что случилось?

— Может быть, и ничего страшного, — проговорил он как бы с сомнением. — И все же я обеспокоен. Пойдем, прогуляемся по травке? Движение задает разговору свой ритм…

Мастер снова заговорил, когда мы прошли уже чуть не полдороги к ручью.

— Собственно, все начиналось весьма заурядно. В нашей повседневной работе мне понадобилось ознакомиться с обстановкой в одном из шаровых звездных скоплений. Я покажу его тебе, когда вернемся в дом. Семнадцать звезд этого скопления обладают планетами, населенными людьми. Уровень цивилизации — в чем-то, может быть, выше твоей, а в чем-то и нет.

— Уровень везде один и тот же?

— Есть, видимо, определенный разброс — было бы странно, если бы его не оказалось, но в целом, насколько нам известно, они развиваются параллельно. Как ты знаешь, расстояния между звездами в шаровых скоплениях, — а следовательно, и между планетами — намного меньше, чем, например, в твоих краях. Поэтому населенные планеты издавна находились в более тесной связи, чем будут находиться у вас — когда вы обнаружите своих ближайших соседей или они обнаружат вас.

— Ну да, — сказал я. — С планеты на планету там добирались в долбленых челноках…

— Во всяком случае, между ними установилось достаточно регулярное сообщение еще до перехода к сопространственным полетам; а что касается резонансного переноса, которым пользуемся, в частности мы, то до него им еще далеко. Сколько, я сказал, там обитаемых планет?

— Семнадцать.

— Ну вот, — усмехнулся он, — я невольно оговорился. На самом деле их восемнадцать. Или, еще точнее, — семнадцать и еще одна. Восемнадцатая планета — или первая, возможен и такой отсчет. Ее имя — Ассарт.

— Чем же она так отличается от других?

— Посидим тут, на берегу, — предложил Мастер. — Может быть, смешно — но мне редко удается посидеть вот так близ журчащей воды, посидеть и поразмыслить спокойно. Нас ведь мало, а мир велик…

— Вас — таких, как ты и Фермер?

— Даже если считать со всеми нашими эмиссарами, все равно, нас — горстка. А на уровне сил моих и Фермера — вообще единицы. Когда-то нас было несколько больше. Но, как и везде, где существует жизнь, разум, — расходятся мысли, мнения, оценки, желания. И люди расходятся. В таких случаях испытываешь облегчение от того, что мир велик и пути в нем могут не пересекаться.

— А если бы пересеклись?

— Н-ну… Мир велик, да; но он не слишком устойчив. Ваш уровень знания позволяет догадываться об этом, мы же знаем наверняка.

— Объясни, если это не трудно.

— Объясню с удовольствием — но не сейчас. Это разговор для спокойного, свободного времяпрепровождения, разговор, доставляющий радость — но для радости всегда не хватает минут. Поэтому вернемся к нашей теме.

— Я внимательно слушаю, Мастер.

— Ты спросил, чем отличается Ассарт.

— Да, — сказал я. — Может быть, интуиция подводит меня, но мне кажется, что для меня это будет не просто названием. Я прав?

— Да. Поэтому я и делюсь с тобой тем немногим, что мне ведомо. Видишь ли, поскольку эти планеты развивались параллельно, должен был неизбежно наступить миг, когда параллельные эти пересекутся. Это произошло достаточно давно. Возникла империя с центром именно в Ассарте. Почему? Планета большая, достаточно густо населенная; объединение населявших ее племен закончилось раньше, чем на других планетах — объединение, разумеется, не всегда мирное и бескровное, скорее, наоборот; и когда оно завершилось, инерция экспансии сохранилась. И когда технический уровень позволил — она устремилась вовне… Во всяком случае, так мы представляем.

— Понятно.

— Но, поскольку все проходит, миновал и отведенный империи срок, и семнадцать планет — одни раньше, другие позже — начали уходить из-под единой власти. Эти семнадцать уходов, или освобождений, означали для Ассарта семнадцать тяжелых поражений. И в этом человечестве что-то сломалось, видимо. Развитие замедлилось, кое в чем пошло даже вспять. Но похоже, что эти сведения… — Он умолк.