Владимир Михайлов - Властелин

— Да и я тоже не такой уж скалолаз. Попробуем в обход: пройдем дальше, и там — дворами.

— Если только сохранились дворы. Хен, а может быть, отложим этот твой музей до другого раза? Мне хотелось бы отдохнуть, да и поесть не мешает.

— И отдохнешь, и поешь — но чуть позже. А в музей нужно попасть сейчас. Ты просто не очень ясно понимаешь, о чем речь. Если нам удастся первыми в мире попасть в то подземелье… Тут пахнет открытием, вселенского масштаба! Ты что же — хочешь упустить такую возможность?

— Я не очень гонюсь за славой. Хен. Хочу тишины и покоя. И не только для себя одной.

— Я понимаю, понимаю, — откликнулся он таким тоном, каким говорят с детьми. — Конечно, у тебя есть на это все права. Но разве я против? Мы только заглянем в музей ненадолго…

— Думаешь, там сейчас кто-нибудь есть?

— Надеюсь, что нет… Ну-ка, давай свернем сюда.

— Не понимаю. Если там никого не окажется — что же ты станешь делать?

— Заберусь в хранилище и просто-напросто возьму то, что мне нужно. Если бы все было, как обычно, мне пришлось бы неделю выпрашивать разрешения познакомиться с этими материалами. В музее засели жуткие консерваторы и формалисты. А так — я просто отберу то, что мне нужно.

— То есть, украдешь?

— Ну зачем же так… Просто позаимствую — на некоторое время. А потом возвращу в целости и сохранности… Но мы слишком медленно идем!

— Быстрее я не могу. Ушибла ногу.

— Хочешь, я понесу тебя?

— Не хочу. Только не беги так.

— Хорошо, хорошо… Вот в эту подворотню.

Они бродили по городу уже давно — с того самого времени, когда вырвались наконец из Жилища Власти. Хен Гот, едва оказавшись на свободе, решил прежде всего посетить музей, а об укрытии и прочих бытовых деталях думать лишь потом. В нормальное время они доехали бы до музея за час; теперь же городской транспорт бездействовал — во всей столице не было энергии. Пришлось добираться пешком, и даже не самым кратким маршрутом: многие улицы стали совершенно непроходимыми, в других местах, особенно во втором и третьем городских циклах, порой приходилось менять направление, чтобы уклониться от встречи с попадавшимися тут и там небольшими группами людей, преимущественно молодых и, кажется, вооруженных. Мародеры, — назвал их Хен Гот, знавший о городской жизни куда больше, чем Леза. И действительно, многие магазины, мимо которых им приходилось пробираться, были дочиста ограблены — силы охраны порядка, надо полагать, были сконцентрированы в центре города, а может быть, наоборот, отправились на самые окраины столицы — воевать. Так что за все эти часы Хену и Лезе удалось разжиться лишь одной булкой, кем-то не замеченной в пустой булочной, и в другом месте — банкой консервированных осьминогов, которых Леза не любила, так что почти вся банка досталась историку.

И вот наконец они оказались где-то поблизости от цели.

— Хен, я просто не могу дальше идти. Нога пухнет…

— Дай-ка, я посмотрю.

— Ну, ну! Не так высоко! Колено…

— М-да, действительно. — Мгновение подумав, Хен Гот опустился на колени. — Ну-ка, садись мне на плечи.

— Хен! Ну, что ты! Это просто смешно — как будто мы дети.

— Никто все равно не видит. Быстро, быстро. А то, чего доброго, стемнеет — тогда придется заночевать здесь.

— Нет, ни в коем случае! Хорошо, если ты хочешь…

Она уселась ему на плечи. Хен Гот разогнулся с заметным усилием.

— Я тяжелая, да? Что делать — нас ведь двое…

— Вы и вдвоем ничего не весите, — откликнулся он, перевел дыхание. — Во всяком случае, по ровному месту я могу вас нести далеко-далеко…

Неизвестно, на сколько его хватило бы, но, к счастью, далеко идти не пришлось. Они вышли на почти полностью уцелевшую улицу, и Хен Гот, пройдя еще метров пятьдесят, остановился.

— Ну, хвала Рыбе — кажется, пришли.

— Музей? Где он?

Историк кивнул на дом этажей в пятнадцать-шестнадцать.

— Вот он. Можешь спешиться. Осторожно, береги ногу.

Леза съехала по его спине, остановилась перед тем, как нащупать здоровой ногой тротуар. Осторожно встала на здоровую ногу, совсем не опираясь на ушибленную.

— Хорошо бы компресс, — пробормотал историк, повернувшись к ней. — Ничего, придем домой — там я тебя вылечу.

— О чьем доме ты говоришь?

— О моем, понятно.

— По-моему, я еще не соглашалась на это.

— Хорошо, у нас хватит времени обсудить, пока будем выбираться отсюда. Перед нами сейчас другая проблема, под названием — двенадцатый этаж. Именно туда нам нужно попасть.