Беркем Атоми - Каратель

– Да пожалуй, сможем, мэм. – тут же задумчиво протянул Савчук. – Тогда сегодня произведем доразведку и сделаем сразу после Пыштыма, одним днем.

– Годится, – завершила аудиенцию Аня, отворачиваясь к мониторам. – Тогда тоормозу скажи, что все порешали и он мне не нужен. Как осметите это дело, пусть тогда файл пришлет, и все.

Савчук встал, и уже от дверей, неловко замешкавшись, спросил недоуменно поднявшую взгляд леди-босс:

– У них пожить пришлось, да? Попили крови-то?

– Точно. Попили, – после долгой паузы ответила исполняющая обязанности Директора. – Не то слово, Савчук, как попили.

– Сколько на пулемет брать?

– Стопятидесятую ленту на рыло. И смотрите, чтоб на шею не вешали, партизаны, еть. Никакой чтоб стрельбы с лентой на грунте, поняли? Вторых номеров нету, так что какую-нибудь коробушку там смекните, любую, хоть картонную. И это, мужики. Коробки как найдете, подходите докладываете. Никаких чтоб потом, когда выходить пора.

– Эй, малой, а ты не раскомандовался, а?

Ахмет, незаметно притулившийся у оконного щита с разобранной волыной, с интересом поднял голову – как разрешит ситуацию молодой хозяин…

– Без команды – в бою всем смерть. Понял? Если деловой такой – давай, вставай командовать, я не спорю. – Сережик, грамотно выполняя полученные инструкции, подошел и вперился в глаза второго пулеметчика, заставляя сморгнуть. – Если ты берешь командование, я строюсь и все выполняю. Без лишних пиздежей. За которые в бою стреляют, вообще-то. Ну че, берешь командование?

– Ты кого там стрелять собрался? – закрутил жопой перед пареньком взрослый мужик.

– На вопрос ответь.

Все, у мужика теперь была одна дорожка – спрыгивать с темы, и Ахмет снова склонился над волыной, наблюдая за реакцией притихших в ожидании развязки мужиков.

– Че?

– Берешь ты команду или нет.

– Вот ты доебался, малой! Генерал прям, фу-ты – ну– ты… Командуй на здоровье, не надо мне ниче…

– Тогда слушай, что тебе говорят. По-другому здесь не будет – или командуешь, или подчиняешься. – грамотно додавил пулеметчика Серега.

Ахмет заметил, как одобрительно-удивленно переглянулись двое из наблюдавших за этой сценкой пыштымцев, Евтей с коренастым цыганистым парнем… Ага. Вот и актив молодому рогу. Так. Перестановочка. Этих сжечь нельзя никак, это Сережке поддержка будет… Ахмет наскоро закончил чистку, собрал свою волыну и на глазах у всех, словно само собой разумеющееся, взял на чистку Сережикову.

– Па-а-а-т-тянись! Ходу, братцы, ходу! – прикрикнул Серега на своих людей, срываясь на юношеский фальцет: пыхтящие мужики немного подрастянулись на заметенном подъеме.

– Эй, Буденный бля, не загони народ… Им воевать еще, – тяжко выдохнул Ахмет, подымаясь вслед за Серегой на гребень.

– Ни хера. Еще тебе – минировать, им позиции занимать, опять же инструктаж… И так слишком долго идем.

– Слышь, пока народ не подошел… – Ахмет подтянул парнишку за погон волыны. – Переставь. Этого, Евтея с тем, цыганистым…

– Ты про Сытого, штоль?

– Не знаю, как отзывается, этот, в малахае-то рыжем…

– Ну, Сытый. Сытых фамилия. А че, Старый? Зачем?

– Слушай. Сделай, чтоб в эти двое конце оказались. Они против фуры не должны попасть, третьим и четвертым от меня. Там самая жопа будет. Ставь в конец самый, я их сам проинструктирую. А че да зачем – потом разотру. Ладно, все, народ идет.

На рубеже Серега разложил своих по гребню, слово в слово оттарабанив каждому его задачу. Ахмет, словно случайно выдернув из толпы намеченных к сохранению мужиков, пошел устраивать закладку.

– Вот, смотри, Евтей, Сытый. Берете вот фанерку, и вырезаете верхний слой снега, где его ветром уплотнило, но подальше, где с дороги не видать. Вниз никто не лезет, чтоб ни одного следа, поняли?

– Понятно. Слышь, Ахмет, а не дохуя взрывчатки-то? Не сдует нас?

– Сколь надо. Первым БМП ихняя пойдет, ее по-любому гасить надо. Если в строю останется, пиздец нам безо всяких – у нее пушка автоматическая, то ли двадцать, то ли двадцать пять миллиметров. Окажется наводчик не полный идиот, одна нормальная очередь – и с гребня только каша потечет.

– Оба-на… Тогда постарайся уж, товарищ сапер.

– Ничо-о-о… Хорошо, хоть не наша. Она, парни, алюминиевая, прикиньте? Правда, лист стальной есть на днище, но все-же как-то легче на душе, люминий не чугуний… Все, все! Хорош пиздеть, давайте уже двигайтесь!

Старый прошел на средину гладкой снежной целины и какое-то время стоял, глядя в сторону, откуда должна была появиться колонна, потом повернулся и какое-то время разглядывал противоположную сторону дороги.