Беркем Атоми - Каратель

– Вот те и ну… Ладно. Айда дальше.

– Вот, смотри. Видишь, дорога поворачивает налево? Где твои должны сидеть? Погоди, по другому зайду. Вот ты едешь в машине. Впереди – раз, головная взлетела. На колонну твою наехали. Ты выскакиваешь, тебе же страшно – вдруг уже в твою машину муха летит. Куда тебе стрелять сподручно? Влево от дороги, или вправо?

– Ну… – Серега примерился волыной и так и эдак. – Влево лучше. Гораздо. Старый, я понял. Чтоб этим стрелять было неудобно. Людей сажаем во-о-он там, да?

– Да. И смотри – помнишь состав колонны? Бредли, ну, маленький такой танк – в голове, мы его берем на фугас. Потом командирский хамвик с 12.7, ну, за него можешь сразу забыть; потом?

– КамАЗ с охранением.

– Точно. Потом фура большая поедет, КамАЗ с генератором, КамАЗ с беспилотниками, и опять хамвик с пулеметом. Значит…

– Значит, за хамвиками никто не заляжет, точно? – перебил Серега. – Кого сразу не положим, будут щемиться за большую фуру. А за ней их хер достанешь, да? С этой стороны дороги, имею в виду.

– Точно. Эта фура набита всякими приборами, ее не просквозить, даже в упор.

– Да пусть щемятся. Отлежаться не выйдет у них, пулеметами достанет. Ты это к тому, когда пулеметчикам команду давать?

– Нет, хотя смысл примерно такой. При забое колонны команд только две – огонь и отход. Сначала все по указанным целям работают, а потом каждый сам стреляет, из обстановки. Видишь, Серег, тут слишком много всего надо увидеть и решить, никакой командир не успеет. От лишнего командования здесь один вред будет – в бою народ по пользе стреляет, каждому кажется, что именно в его секторе все решается, поэтому маневр огнем на колонне невозможен – у тебя народ несыгранный, и слушать тебя будут, только когда команда совпадет с тем, что им кажется правильным.

– И че, как из этого дела выкручиваются?

– Вот я тебе о чем и толкую. Командовать нужно сейчас. Чем лучше ты сейчас поймешь, как что будет, тем меньше тебе вечером придется локти грызть. Расставь людей так, чтоб сработать неправильно они просто не могли.

– С кого начать, Старый?

– С пулеметчиков. Айда на место.

– Ляжь. И волыну выставь, наведись. Вот. Ну че?

– Ну-у-у-у… Скрывает малость. Насыпь высоковата. Перелечь или пойдет?

– Переляжь, а потом сам посмотришь, пойдет-не пойдет.

– Жаль, место хорошее, трудно будет пулеметчика приложить…

– Ниче-ниче. Все места пробуй, а каменюку и перетащить можно.

– О!

– Че, лучше?

– Пи-и-и-издец им! Как на ладони все! Да, точно… И таскать ниче не надо.

– Надо. Смотри. Вот наведись опять. Видишь, в крайнем левом положении?

– Ага… Бля, точно, задевает…

– Во. Эту хуйню надо всегда смотреть. Пулемет страшная штука, Серег. Что чужим, что своим. Прикинь, от страха охуеет кто-нибудь из этих, ломанется на пулеметчика – вон там, к примеру, ближе сюда, видишь? И че, смотри – пулеметчик сразу на него огонь переносит. Если хоть чуток завысит прицел – все, пиздец, своих осыпал.

– И че делать?

– Сектор ему обрезают, принудительно – каменюками, палочками; че под руку попадется. Предупреждать смысла нет: в бою, по горячке он и не вспомнит. Это твоя, командирская работа, обо всем заранее подумать.

– Че, сразу сделать?

– А че тянуть. Делай сразу. А как будешь инструктировать, скажи, чтоб с середки начинал. Они от него в глубину растянуты, и если он с дальних начнет, все перелеты проебом. А если с ближних или со средних, то все перелеты ихние… Эй! Ты че! Побольше каменюки бери! Чтоб не только обозначить, а чтоб он прямо стволом упирался! Чтоб довернуть не мог! Во… Давай второе теперь…

Кресло Сатила, так и не успевшее стать креслом Норы Мэрфи, было очень удобным и приятно, успокаивающе пахло кожей, сандалом подлокотников, трубочным табаком, каким-то экзотическим парфюмом. Получив назначение, Аня велела оторопевшим от такой новости сотрудникам не тревожить ее хотя бы полчаса – дескать, надо получить коды, обновить записи в базе, еще что-то – а сама, надев гарнитуру, залезла с ногами в огромную кожаную ладонь, согнутую уютным ковшиком, и задумалась – ни о чем и обо всем сразу.

Да, это, конечно, было огромным, совершенно невероятным Достижением; теперь ее резюме позволит ей претендовать на шестизначные контракты. Она больше не мусор; вернее, не самый последний мусор. Не самый. Кое-кому теперь придется засунуть себе в задницу эти едва намеченные, но такие поганые ужимки за спиной – в баре, в фитнесс-центре, везде. Теперь можно смотреть на всех этих граждан «цивилизованных» стран даже не прямо, а с эдаким небольшим наклоном в их сторону – что, съели? Да, русская, чего уж там. И все равно, заметьте, я, русская – ваше руководство. Будьте любезны – сейчас я отдам распоряжения, а вы, «культурные и цивилизованные», пойдете их выполнять. Точнее, побежите. А кто будет бежать медленно, – Аня развеселилась окончательно, – будет наказан. Да, наказан. Вот вызову, и стану плющить вас так же, как та сука в учебном центре…