Роберт МакКаммон - Жизнь мальчишки. Том 1.

— Хочешь потрогать его, Корн? Потом расскажешь кому-нибудь, что тебе довелось держать в руках. Так я и сделал — дрожавшим указательным пальцем. Клык Мозеса был холодным, точно таким же, каким, по моему мнению, должны были быть донная грязь и ил Текумсы. Мистер Скалли убрал кусок дерева с клыком в ящик шкафа и запер ящик на ключ. Дождь на улице снова усилился и дробью барабанил в металлическую крышу.

— Должно быть. Старый Мозес радуется этому ливню, — заметил мистер Скалли.

— Я все-таки считаю, вам обязательно нужно показать зуб еще кому-нибудь, — сказал ему отец. — Кому-нибудь, кто разбирается в подобных вещах, например газетчикам в Бирмингеме.

— Я так бы и сделал, Том, но боюсь, что Своуп мне этого не простит. Может, он прав и Старый Мозес и вправду только наше чудовище. Может быть, если о нем узнают остальные, то его у нас тут же заберут. Выловят из реки сетями, потом посадят в каком-нибудь зоопарке в огромную стеклянную банку, рядом с гигантскими карпами. Мистер Скалли нахмурился и покачал головой.

— Нет, я тоже не хочу, чтобы дни Старого Мозеса закончились так грустно. Уверен, что и Леди этого не хочет. Сколько я себя помню, каждую Страстную пятницу она носила Мозесу угощение. Прошедшая пятница была первой, когда Старому Мозесу не понравилась еда.

— Ему не понравилась еда? — удивился отец. — Что вы хотите этим сказать?

— Разве тебя не было на негритянском шествии в этом году, Том? Мистер Скалли подождал ответа, вероятно, рассчитывая услышать от отца твердое “нет”, но, ничего не дождавшись, продолжил:

— В этом году Старый Мозес впервые не ударил хвостом в сваю моста, что многие называют “спасибо за гостинцы”. Все происходит очень быстро, удар едва можно различить и тем более услышать. Стоит хотя бы раз услышать этот звук — и ты запомнишь его на всю жизнь. Но в этом году ничего такого не было. И я вспомнил, какое встревоженное лицо было у Леди в этом году, когда она уезжала с моста с горгульями, и с каким мрачным видом устремилась назад в Братон процессия негров. Видно, Леди так и не удалось дождаться удара хвоста Старого Мозеса в сваю. Но что может означать подобное нарушение застольного этикета?

— Трудно сказать, что это может означать, — проговорил мистер Скалли, словно прочитав мои мысли. — Но Леди это очень расстроило, это уж точно. На улице уже темнело. Отец сказал, что, если мы хотим вернуться домой засветло, нам надо торопиться, и поблагодарил мистера Скалли за то, что он уделил нам время и показал то, что осталось от моего велосипеда.

— Ведь вы и в самом деле не могли знать, — сказал на прощание отец мистеру Скалли, который, хромая, выбрался проводить нас до выхода со свалки. — Вы просто делали свою работу, как обычно.

— Верно, Том. Один велосипед мне и был нужен. А ваш велосипед все равно нельзя было наладить, ни за какие коврижки, — повторил он. Этого-то я и не мог сказать отцу. По сути дела, окольными путями я пытался донести эту мысль до его сознания, но вся беда в том, что когда ты еще мальчишка, взрослые слушают тебя вполуха.

— Слышали что-нибудь новое о машине, которая упала в озеро? — спросил нас в дверях мистер Скалли. Его голос эхом разносился под сводами. Я отчетливо ощутил, как напрягся рядом со мной отец. — Негоже так умирать, без христианских-то похорон, — продолжил мистер Скалли. — Шериф Эмори нашел хоть какую-нибудь зацепку?

— Насколько я знаю, ни одной. Голос отца дрогнул. Я был уверен, что в тот момент он увидел машину с прикованным к ее рулю наручниками мертвецом, уходившую на дно озера Саксон, Это видение изводило отца по ночам всякий раз, когда он закрывал глаза.

— Что до меня, то я, похоже, знаю, кто мог все это сделать, — продолжал мистер Скалли. Мы уже стояли в дверях сарая, но выйти наружу не решались, потому что дождь усилился и теперь нещадно хлестал по мертвым горам забытых вещей. Пробивавшийся свет имел зловещий зеленоватый оттенок. Взглянув на моего отца, мистер Скалли, привалился плечом к дверному косяку.

— Это наверняка был кто-то, кто перебежал дорожку семейке Блэйлоков. И парень этот скорее всего был не местный, потому что все здешние, кто еще в здравом уме, знают, что Вэйд, Бодин и Донни — это самые что ни на есть зловредные и безжалостные стервятники во всем штате. В лесу у них целый заводик, они там гонят самогон и в ус не дуют. Плевали они на всех. Потому что этот их папаша, Большое Дуло, тот еще старый хитрец, самого дьявола может за пояс заткнуть. Да, сэр, именно Блэйлоки отправили того парня на дно Саксона, помяните мое слово, когда-нибудь это выяснится.