Роберт МакКаммон: Жизнь мальчишки. Том 2.

Мэр Своуп возвращался в кабинет. Мое сердце превратилось в кусок льда и подпрыгнуло к самому горлу. За окном по-прежнему грохотала буря и хлестал дождь, и я, ухватившись как следует за зеленое перо, что есть силы дернул его и на этот раз победил — перо осталось в моей руке. Оно было в моей власти.

— Кори? Что ты делаешь в…

За окном блеснула молния, такая близкая, что было слышно, как трещит от разрядов воздух. Кабинет мэра озарил призрачный голубой свет, а еще через миг нас накрыл ужасный удар грома, сотрясший стены мэрии.

Свет погас. Я стоял в кромешной тьме с пером в руке, а мэр Своуп стоял в дверях и молча смотрел на меня. Скорее всего.

— Спокойно, Кори, — обратился ко мне мэр. — Скажи мне что-нибудь.

Я молчал. Сделав шаг назад, я прижался спиной к стене и стал медленно отходить подальше от мэра.

— Кори? Пожалуйста, успокойся. Ты испугался, но бояться нечего. Прекрати эти глупые игры.

Я услышал, как дверь за спиной мэра закрылась. Половицы очень тихо скрипнули. Мэр медленно крался ко мне.

— Давай сядем в кресла и поговорим, Кори. Я хотел объяснить тебе одну очень важную вещь.

За окном небо полностью закрылось за темными, полными воды и небесного электричества тучами, отчего кабинет мэра превратился в склеп. Мне почудилось, что я вижу, как высокий тощий силуэт бесшумно скользит ко мне по персидскому ковру.

— Тебе нечего бояться, — вкрадчивым голосом повторил мэр Своуп, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и убедительно. Но я отчетливо слышал в нем те же лживые нотки, что и в голосе мистера Гаррисона. — Кори? — Я услышал, как мэр долго и облегченно вздохнул. — Ты все знаешь, верно? Кто тебе сказал?

Чертовски верно, я все знаю.

— Где ты, сынок? Подай голос, прошу тебя. Вот уж дудки.

— Как же ты догадался? — продолжал расспрашивать мэр. — Или кто-то все-таки сказал тебе?

За окном с шипением сверкнула еще одна молния. На долю мгновения я увидел прямо перед собой посредине комнаты мэра Своупа, мертвенно-бледного будто зомби, окутанного саваном табачного дыма, вившимся из его трубки. Вот теперь мое сердце забилось по-настоящему; на уже известном металлическом предмете, который мэр сжимал в правой руке, блеснула молния.

— Мне очень жаль, Кори, что ты все сам узнал, — сказал мэр Своуп. — Не обижайся, иногда такое случается.

Я больше не мог выносить это; охваченный паникой, я пробормотал, сам того не желая:

— Я хочу домой!

— Я не могу позволить тебе сейчас уйти, — раздался голос в насыщенной электричеством темноте, и я увидел, как неясная тень двинулась в мою сторону. — Надеюсь, ты меня понимаешь?

Я все понял. Мои ноги отреагировали раньше всего остального; ноги в пару прыжков отнесли меня на другую сторону персидского ковра к выходу из кабинета, легкие с присвистом втянули воздух, рука сжимала зеленое перышко. Я понятия не имел, насколько близко от мэра мне пришлось проскользнуть. К моему ужасу, дверь оказалась закрытой; схватив ручку, я принялся ее крутить, поначалу безрезультатно, потому что моя ладонь была покрыта холодным потом. Должно быть, я пыхтел как паровоз, потому что голос мэра разнесся под сводами комнаты наравне с раскатом грома:

— Стой! — И я услышал его шаги, приближавшиеся ко мне. Но потом дверная ручка наконец поддалась, я стремглав вылетел в дверь, как пуля из винтовки, и с ходу налетел на стол миссис Эксфорд, с которого градом посыпалась какая-то мелочь. Вероятно, это были семейные фотографии.

— Кори! — услышал я позади себя громовой голос. — Нет! Словно человек-ядро я отрикошетил от стола к двери. Влетев в бесконечный ряд стульев, я пребольно ударился коленом о какой-то острый угол. С моих губ сорвался крик боли. Шаря в темноте руками, я тщетно пытался найти дверь в коридор, но стулья все время путались у меня под ногами, как будто по собственной зловредной воле решили мне помешать. Рука мэра ледяной паучьей лапой легла на мое плечо; я содрогнулся от смертельного ужаса, пронесшегося у меня вдоль позвоночника.

— Нет! — приказал он, и его пальцы начали смыкаться на моем плече.

Отчаянно рванувшись, я освободился. Впереди меня стоял стул: мгновенно обогнув его, я оттолкнул стул назад, мэру под ноги.

Споткнувшись о стул, мэр чертыхнулся, его ноги запутались, и он с размаху грохнулся на пол. Отвернувшись, я лихорадочно шарил по стене в поисках двери. Каждый миг я ожидал, что руки мэра вот-вот сомкнутся на моей лодыжке, чтобы утянуть меня в преисподнюю, сравниться с которой могло разве что обиталище чудовища в стеклянной банке из “Пришельцев с Марса”. Я сходил с ума от страха; я чувствовал, как по моему лицу катятся бессильные слезы. Сморгнув, я продолжил поиски. Внезапно моя рука наткнулась на дверную ручку, холодную как лед, но ведшую к избавлению. Я повернул ручку двери, вывалился наружу и бросился бежать по длинному коридору, озаряемому вспышками молний, слыша, как мой дробный топот по линолеуму эхом отдается в пустынном государственном учреждении, органично смешиваясь с громыханием грома.