Александр Ильин - Звёздный День

— Иди‑ка ты, знаешь куда?!. — жутким голосом предложил он. — У всех нормальных людей звездная ночь на дворе. Идиотка. — В сердцах Николай грохнул трубку на рычаг.

Аппарат испуганно звякнул. Санин понял, что перестарался. Снял трубку, гудка не было.

— Этого еще не хватало, — проворчал он.

Не зажигая света прошлепал на кухню. Там, в поисках стакана долго шарил рукой по посудной полке, пока с нее что‑то не сорвалось и вдребезги не разбилось в раковине.

— Да чтоб вас всех разорвало, — искренне пожелал он, — по миру человека пустят!

Николай нащупал на плите чайник, сделал несколько больших глотков прямо из носика. Вода давно остыла и от нее стало холодно в животе.

— Бр — р-р! — Санин дернул плечами и поспешил в спальню.

За стеной, у Лоскутовых, часы пробили полночь.

Нырнув под одеяло, он еще долго не мог согреться. Когда ему это, наконец, удалось и сон был уже совсем близко, опять зазвонил телефон. Бормоча ругательства, Санин вновь направился в прихожую.

— Слушаю, — бросил он в трубку.

— Человек по имени Николай Санин, — это был тот же голос, но теперь он звучал очень строго, — вам не следует бросать трубку, ибо мы не имеем больше возможности устанавливать с вами связь. Слушайте нас внимательно! По собственной глупости вы уже растратили тринадцать минут своего Звездного Времени. Кроме того, вы лишили себя возможности задать нам возникшие у вас вопросы, а нам оставили минимум времени на то, чтобы сообщить вам, что сегодня, семнадцатого января, ваш Звездный День, точнее Звездные Сутки: двадцать четыре Звездных Часа. Еще точнее двадцать три часа сорок семь минут. Все, что будет сделано вами сегодня, будет сделано так, как никогда бы не могло быть сделано в течение всей вашей жизни. Это день ваших успехов, день ваших триумфов. Удача и везение будут сопутствовать вам во всем. Дерзайте. Жела…

В трубке послышался сигнал отбоя.

Санин пожал плечами, выругался. Пошел, было, в комнату, но, словно поняв что‑то, вернулся, отключил телефон.

«Пашка с какой‑нибудь подругой. Развлекаются сволочи. Думают, не захотел Никола с нами идти, так мы ему все равно спать не дадим. А вот дудки, милые. Теперь хоть до утра звоните, а я баиньки буду…», — думал он, подходя к кровати.

На сей раз сон не заставил себя долго ждать.

Проснулся Николай от стука в дверь. Было совсем светло. На стене, сбившись в кучу, грелись яркие солнечные зайчики.

В дверь стучали громко, скорее всего ногой и наверное уже давно.

«Надо будет все‑таки звонок починить», — решил Санин вставая. Надел штаны, заправил в них тель — няшку и, декламируя, «кто стучится в дверь моя…» пошел открывать.

В прихожую, потеснив его огромной сумкой, ввалился Паша. Он был в широком тулупе, в валенках с галошами и в спортивной вязаной шапочке.

— Ну вот, в самом деле, — обиженно начал Паша, — я встаю ни свет ни заря, за вениками к деду бегаю, а ты спишь, как хорек. Ведь договорились же…

— Какой же ты грубый, Павел! — театрально посетовал Николай.

— Да собирайся ты, аспид. И так наверное пару не осталось: десятый час уже.

Николай наскоро умылся, сунул в полиэтиленовый пакет мыло, мочалку, завернутое в полотенце белье.

— Паш, может, чайку, а? — с надеждой спросил он.

— Обойдешься. Спать меньше надо. После чаи гонять будем. На‑ка вот лучше держи. Давно я тебе обещал, — Паша порылся в недрах своей громадной сумки и протянул Санину обернутую газетой книгу. — Французское издание, — многозначительно прокомментировал он.

Николай развернул газету.

— «Мастер и Маргарита»! Пашка, ты просто… Я ее мигом, я ее за ночь проглочу. Спасибо, старик.

— Чего уж там за ночь. Мне ее на пару недель дали. Так что неделя твоя — балдей.

— Паша, ты добрая фея — не помню как у них там самцы называются. С меня причитается. — Николай отнес книгу в комнату, вернулся, надел ботинки, шубу, — ну, пошли.

На дверях бани висели облупившиеся таблички «Открыто», «Мужской день». Очереди не было.

— Что, теть Вер, ни очереди, ни воды? — спросил Паша, поздоровавшись с билетершей.

— Да не, Трофимыч проспал со вчерашнего. Полдевятого только топить пришел. Я народ отправляла, чтоб раньше десяти и не приходили. Вот и разошлись: которые по домам, которые в пивбаре дожидаются. А он, вишь как расстарался — хоть сейчас

на полок. Проходите, проходите, ребятки. Деньги, часы мне сдавать.

Заплатив, они вошли в раздевалку. Там уже было человек пять пенсионеров и двое парней их возраста с детишками.