Сам Люндваль - Мир Алисы

– Не хочешь ли ты музыки послушать, любовь моя?

– О, что до музыки – у меня отличное ухо. Ну что ж, сыграйте мне что-нибудь на щипцах и костяшках.

– А может быть, скажи мне, нежный друг, Желаешь ты чего-нибудь покушать?

– Что ж, я, пожалуй, съел бы гарнец-другой корму: пожалуй, пожевал бы хорошего сухого овсеца. Нет, вот что: самое лучшее – дайте мне охапку сена. С хорошим, сладким сеном ничто не сравнится.

Есть у меня один отважный эльф:

У белочек обыщет склады он

И принесет тебе орешков свежих.

– Я бы предпочел пригоршни две сухого гороха. Впрочем, пожалуйста, пусть ваш народец пока отстанет от меня: я чувствую, что меня одолевает сон.

Спи! Я тебя руками обовью.

Ступайте, эльфы, все рассейтесь прочь.

Так жимолость душистая ствол дуба

Любовно обвивает; пальцы вяза

Корявые плющ женственный сжимают.

Как я люблю тебя, как обожаю!

Кто-то тронул Марту за руку. Она быстро обернулась.

Рядом стояла девочка в голубом платьице и вопросительно смотрела на нее.

– «Сон в летнюю ночь», – сказала девочка. – Тебе нравится? – Она смущенно замолчала. – Я говорю об эльфах. Правда, красиво?

Марта молча смотрела на нее. Девочка шагнула вперед и вдруг улыбнулась.

– Я думала, что тебе это, может быть, понравится, – сказала она.

Марта спросила холодно:

– Кто ты?

– Я Алиса. – Девочка смотрела Марте прямо в лицо, в ее голубых глазах, вспыхивали искорки смеха. – Я здесь живу.

– Здесь?

– Ну, не совсем здесь, но и не так уж далеко... Ты выглядела такой несчастной, но ведь тебе понравились эльфы, правда?

Марта нашла в себе силы слегка улыбнуться.

– Да, пожалуй.

– Тебе нужно что-нибудь? Чего бы ты хотела? – спросила девочка.

Марта посмотрела на Алису сверху вниз, мучительный приступ смеха замер у нее в горле. Это было так забавно, так невероятно, непостижимо забавно. Нужно ли ей что-нибудь? Чего бы она хотела? Разве у нее нет всего того, чего она могла бы пожелать? Вот только одно, только одно...

– Джослин, – сказала она. – Мне нужен Джослин.

Она продолжала улыбаться, и эта жалкая улыбка исказила ее лицо страдальческой гримасой.

– Но он умер, – сказала она.

Где-то в глубине души она спрашивала себя: «Почему я поступаю так? Почему говорю все это? Что ждет меня впереди?» Но эти вопросы, этот внутренний крик так и не вырвался наружу. Вслух она только повторила:

– Но он умер.

Девочка смотрела на нее большими глазами.

– Ах, – сказала она тихонько и повторила еще раз: – ах, вот как...

Марта обернулась к роще. Она чувствовала себя оглушенной, в голове шумело, словно она хлебнула хмельного. Теплое ощущение счастья и наслаждения медленно растекалось по всему ее телу и заглушало слабеющий упрямый голос, который все повторял: «Почему, почему, почему?..» Она сонно посмотрела на поляну – там никого не было.

Марта неестественно хихикнула.

Что-то зашевелилось в чаще деревьев. Показалась туманная мужская фигура, лица почти не видно – его скрывала глубокая тень. Мужчина окликнул Марту.

Она бросилась по траве через поляну:

– Джослин! – закричала она. – Джослин! – Слезы застилали ей глаза. – А я думала...

Позади нее стояла Алиса, сложив руки за спиной, и смотрела на рощу. Ветер осторожно шевелил листья. Из-за куста выскочил кролик и встал на задние лапки у ее ног. Она наклонилась и рассеянно почесала его за ухом. Кролик пискнул от удовольствия.

Марта вбежала под сень деревьев и очутилась в крепких объятиях. Солнечные лучи заливали все вокруг ослепительным светом, но лицо мужчины постоянно находилось в непроницаемой тени. Он был похож на Джослина, но вместе с тем это был кто-то другой. Джослин, но только такой, каким его видела, представляла себе Марта, Джослин ненастоящий, идеализированный, созданный ее воображением. На лбу у него зияла рана. Одежда была изодрана в клочья. Губы его двигались, он что-то говорил, говорил... Голос был почти такой же, как у Джослина, почти – но не совсем. Это был Джослин, но такой, каким знала его только Марта.

– Ты счастлива? – вопрошал чей-то теплый, за душевный голос. – Ты действительно счастлива?

Она улыбнулась и закрыла глаза.

На опушке по другую сторону рощи Алиса взяла кролика на руки и убежала в туманный колышущийся лес. Лес заискрился и стал таять, превратившись в бледную дымную полосу, которая уплывала вдаль, оставляя кружок деревьев вокруг залитой солнцем поляны, где неподвижно стояла Марта и обнимала кого-то, кто, быть может, был Джослином.