Рикки не нашелся, что ответить… Он стоял, вдыхал аромат ее волос, чувствовал близкое тепло тела… Так, что за смехуечки в строю…
— Расслабься. Ничего я у тебя не заберу. Ты, главное, распорядок не нарушай… — буркнул он и высвободился из телячьих нежностей.
— Что за дневник такой? — Сторр плюхнулся на койку и с наслажденьем протянул ноги. Дневник представлял из себя толстую тетрадь, сшитых у корешка тяжелых пергаментных листов. Рикки пролистнул его не вчитываясь, просто убедился, что девчонка не врет и там таки личные записи. Покачал на ладони… Увесистый. Никогда таких книг не видел. Вообще, сшитая бумага — большая редкость. Любители ретро носят с собой пачки листов электробумаги, простроченных с одного краю и марают по ним лазерографом. Типа круто, считается. Под старину.
— Это настоящий пергамент. Видишь, какая выделка? — Лонни схватила тетрадь за корешок и тряхнула листами вниз, демонстрируя их гибкость. — Это настоящая бумага. Из дерева, природного происхождения. И пишу я по ней чернилами. Настоящей черной краской. Сначала трудно было — жуть, одни кляксы и мараки, а потом привыкла. Такой процесс письма доставляет удовольствие. Когда барабанишь по своему инфопланшету — мысль твоя бестелесна, она ничего не весит, она аморфна и вязка. Лазерные указки для электробумаги не сильно спасают ситуацию. А вот железным острым перышком — будто мысль свою высекаешь из камня, она звенит, точно создается из структурных блоков, как кирпичиков. Ощущение — кажется, что играешь на сложном инструменте, — мускульное усилие руки переводишь в музыку слов… Осознаешь вес каждого слова, оно отдается в микродвижении кисти. И главное — на листе, где пишешь, выкристаллизовать мысли можно один только раз. Потом не вытрешь, как в электрокнижке. Это такой кайф!
Рик Сторр с сожалением посмотрел на распалившуюся любительницу каллиграфии.
— Это вы там у себя с жиру беситесь. Это же сколько полезного времени теряется, если карлючки самому царапать на тряпке. Ей-Богу, не понимаю…
Лоан хихикнула. Как хорошо, что он вернулся. Рядом с этим спокойным человеком она забывалась. Истерзанное сознание скидывало свою фрустрирующую тоску о будущем на плечи малознакомого, опасного по своей сути, но отчего-то близкого, вскройщика пиратского фрегата. Тревога уходила и беды становились блеклыми, вполне терпели до завтра…
— Иди ко мне, Рикки… — девушка выгнулась, как кошка, перевернулась на живот и помахала носочками в воздухе. — Я расскажу тебе, какой у меня чудесный дневник…
Боцманская дудка, растиражированная динамиками по всем отсекам, собрала на боевой палубе личный состав. Выход из квазипространства.
Еще минуту назад ты спокойно давил мух в кубрике — мир был спокоен, относительно безопасен и вполне комфортен. Через минуту — ты вместе с миллионами килограммов стали материализуешься на свет Божий и, вполне может быть, весьма неудачно. Даже если тебя не засекли в момент отправки в дорогу дальнюю — судьба может обернуться неприятной стороной. Например — ранее поблизости устроил якорную стоянку крейсер вероятного, а по закону подлости — стопроцентно вероятного, противника. Точка выхода из квазимира случайна с большим разбросом — в пределах трехчасового радиуса лета на обычных двигателях в геометрическом пространстве.
— По местам стоять. К всплытию приготовиться! — Джек Рейнольдс возвышался над полукружием командирского пульта, скрестив руки на груди. Просто старинная морская гравюра.
— Орудийная палуба готова… Абордажная команда готова… Двигательный отсек готов… — посыпались торопливые отчеты про окей. Кэп дождался последнего, помедлил секунду, наслюнил большой палец.
— Рождаемся. — Сенсор отпечатков моргнул сканирующим глазом и корпус фрегата мгновенно напрягся и пропел высокой нотой.
Между орбитой третьей и, далеко от нее отстоящей, четвертой планеты звездной системы Корун пустота космоса вспыхнула искрой. Жесткое гамма-излучение, не пойми как появившееся потоком из ниоткуда, наполнилось множеством играющих огнивок, которых становилось все больше, вот они сплелись в единый кокон и разгорелись в тысячи раз за считанные мгновенья… Все стихло, а пылающий эфир остыл и выкристаллизовался изящным боевым фрегатом с злобной валькирией под брашпилем и готической вязью "Корсар" по правому борту.
— Вот и они… — Грузный невысокий пожилой человечишко во флибустьерской ветровке поднял длиннющий палец вверх и вытянул губы дудочкой. — А то… Я Джека Рейнольдса тыщу лет знаю… Ты еще и ползать не мог, когда мы с ним сцепились в первый раз на Криоте…
Читать дальше