Андрэ Олдмен - Змеиный камень

Приказчик помолчал, ожидая вопроса, не дождался и продолжил:

- Когда лодка с сыном наместника двигалась по Большому Каналу, к ней подплыл утлый челнок. В нем сидела юная девушка, прекрасная, как майская роза. Она пересела в лодку молодого Агбея, а потом последовала за ним во дворец.

- Что же тут странного, - не понял Конан, - может быть, он купил себе невольницу...

- Посреди Большого Канала? - хитро прищурился хромой. - Да и продавцов что-то не замечалось.

- Тогда это подарок родителей, - предположил варвар, - наместник решил сделать сыну приятное и послал к нему девицу.

- Ага! - радостно воскликнул Ахбес. - Все так думали, да и Агбей тоже. А встречавшие решили, что он привез наложницу из Кофа и ни о чем не стали спрашивать. То-то было смеху, когда девица, проведя ночь с сыном наместника, на утро исчезла вместе с его драгоценностями!

- Ты откуда узнал?

- Знаком с поваром светлейшего. Да об этом уже весь Шадизар судачит!

Киммериец отправил в рот очередную порцию мяса, задумчиво пожевал, потом глотнул хайреса и спросил:

- Не по этой ли причине отправился Шейх во дворец Хеир-Аги?

- Именно, - отвечал Ахбес, заговорщицки оглядываясь, как бы не замечая служанок и отыскивая соглядатаев посерьезней, - скажу тебе по секрету, хозяину не в первой оказывать подобные услуги важным персонам. Всем известно, что мой господин отыскал украденных коней почтенного Кашальбека и вернул перстень с печаткой сотнику Буруку. Найдет и драгоценности, помяни мое слово.

И приказчик важно надул щеки, гордясь тем, что служит у столь знаменитого человека

Конан не стал спорить - найдет так найдет. Ему дела не было до драгоценностей молодого Агбея, там более, что своих было навалом. Только дождаться, когда Чилли отсчитает его долю, и можно двигать на все четыре стороны: богатый везде дома. Чтобы скоротать время в ожидании хозяина, киммериец предложил покидать кости.

Они играли до вечера, опустошая сосуды с напитками и погреб с продуктами. Когда кончилось жаркое, принялись за соленую свинину с бобами, вяленую индюшатину и копченые языки. Ахбес не отходил от стола, гоняя за съестным служанок: ему везло.

Вскоре возле приказчика выросла кучка палисандровых зубочисток - каждая стоимостью в десять золотых согласно уговору. Ахбес дрожащими руками сгребал зубочистки себе в пояс, предвкушая, как варвар обменяет их на звонкие монеты. Конана проигрыш особо не трогал: стоит ли печалиться толстосуму - сотней монет больше, сотней меньше... Сколько именно причитается ему денег, варвар до сих пор не знал. Он попытался вычислить четверть от двухсот тысяч и разделить остаток на три, но столь сложные расчеты оказал сь ему не по плечу, и он успокаивал себя тем, что кучка зубочисток, даже помноженная на десять монет каждая, все же гораздо меньшей горы золота, ожидающей в подвале.

Однако, когда при его десятке Ахбес выкинул одиннадцать очков, киммериец понял, что боги сегодня сидят в своих небесных чертогах к нему спиной и заявил, что игра окончена.

- Ты и так слишком богат для простого приказчика, - сказал он, - обладание же излишними ценностями, по словам твоего хозяина, является основой всех пороков. Именно потому Шейх так усердствует, изымая сии ценности у их владельцев. Он противник пороков. Так что отправляйся-ка лучше в лавку и предайся безгрешной жизни...

Ахбес не стал спорить и ушел, а Конан всецело отдался томной грусти, вызванной обильными возлияниями и сытной пищей. Не хватало только тепла: камины в заморских домах не делают, для обогрева служат горелки, называемые "корси" - низкий столик, под ним жаровня с горячими углями. Его сверху накрывают одеялом, сидят вокруг, подсовывая ноги под одеяло и отогреваются. Ничего подобного в комнате не было, по полу тянуло осенними сквозняками, приносившими запах яблок и сжигаемых листьев.

Вспомнив о тепле, киммериец вернулся мысленно на берег ласкового моря Вилайет, в дом, который он купит, и где прекрасные наложницы станут ублажать его взор изысканными танцами. Картина была столь отчетливой, что Конану захотелось ее немедленно осуществить.

Так захотелось, что боги в небесных чертогах услышали эту немую мольбу.

Конан уже намеревался приказать служанкам скинуть длинные бурнусы и изобразить что-нибудь зажигательное, на что девицы вряд ли были способны, как появился Ахбар в роли посланника небожителей. За ним следовала высокая старуха в черном и некое воздушное существо в расшитой золотой нитью синей накидке. Лицо существа скрывала густая кисея, но по плавным движениям и тонкому благоуханию, заполнившему комнату, Конан понял, что это молодая девушка.