Андрэ Нортон: Камень предтеч. Звёзды, не нанесённые на карты

Такая темень стояла в этом вонючем переулке, что, казалось, протяни руку и поймаешь тень, и будешь дёргать её взад–вперёд, как занавесочку. Правда, в этом мире нет луны, и только звёзды усеивают его ночное небо, а жители Кунга–сити освещают факелами лишь главные улицы своего зловещего, похожего на берлогу города.

Зловоние было почти таким же густым и непроницаемым, как темнота, а осклизлая, неровная булыжная мостовая под ногами представляла собой ещё одну опасность. Страх подгонял меня, но благоразумнее было идти медленно, останавливаясь и нащупывая дорогу перед собой. Я продвигался вперёд, руководствуясь лишь смутными воспоминаниями о городе, в котором провёл всего десять дней, да и те вовсе не были посвящены изучению географии. Где–то впереди, если мне повезёт, очень сильно повезёт, я разыщу дверь. К этой двери прикреплена голова божества, почитаемого обитателями планеты. Его глаза сияют в ночи приветственным светом, потому что за дверью всю ночь напролёт горят факелы, поддерживаемые заботливой рукой. И если человеку, за которым по какой–либо причине гонятся по всем этим улицам и закоулкам, удастся схватиться за щеколду под этими горящими глазами, сдвинуть её и войти в расположенное за дверью помещение, то даже если он только что пролил чью–то кровь на глазах у половины города, его убежище будет неприкосновенно для преследователей.

Пальцы вытянутой влево руки скользнули по запотевшему камню, соскребая с него липкую грязь. Правой рукой я сжимал лазер. Если им удастся загнать меня в угол, то, воспользовавшись лазером, я, возможно, получу отсрочку на несколько мгновений, но только на несколько мгновений. Я тяжело дышал — бегство потребовало от меня значительных усилий, кроме того, начало этого кошмара застало меня врасплох, ни я, ни Вондар не были виноваты в том, что случилось. Вондар — я выбросил его из головы без колебаний. Его положение было безнадёжным, безнадёжным с того самого момента, когда четверо в зелёных рясах медленно вошли в закусочную, установили свой волчок и запустили его (все в баре побледнели или позеленели от страха, глядя на их спокойные, уверенные движения). Смертоносная стрелка на верхушке волчка зловеще кружилась; остановившись, она должна была указать на того, кто будет принесён в жертву демону, которого они пытались таким образом умилостивить.

Мы продолжали сидеть, словно на нас тоже распространялись обычаи этого ужасного мира, и, в некотором смысле, так оно и было. Каждого, кто попытался бы удалиться после того, как стрелка пришла в движение, ждала быстрая смерть от руки его ближайшего соседа. Нельзя было избежать участия в этой ужасной лотерее. Итак, мы сидели, не ожидая, однако, ничего дурного — обычно зеленорясые не выбирают людей из иных миров. Они достаточно умны для того, чтобы понимать, что бог, всемогущий в их собственном мире, не может противостоять тяжести железного кулака существа, неверующего в него, когда этот кулак обрушивается со звёзд, и не были расположены связываться с Патрулём и другими силами за пределами своих небес.

Вондар даже слегка наклонился вперёд, разглядывая с присущим ему любопытством окружающих нас людей. День прошёл удачно — он заключил выгодную сделку, съел самый вкусный обед из тех, что могли приготовить эти варвары, нашёл новый источник кристаллов лалора, и был доволен собой как никогда.

А ещё ему удалось разгадать уловки Хамзара, который пытался всучить ему лалор в шесть каратов весом, но с внутренним изъяном. Вондар тщательно изучил драгоценный камень и заявил, что такой дефект нельзя скрыть при шлифовке; кристалл, который принёс бы Хамзару целое состояние, попадись ему менее опытный покупатель, был на самом деле довольно заурядным камешком и стоил не дороже лазерного заряда.

Лазерный заряд — мои пальцы ещё крепче сжали оружие. Я бы сейчас с радостью обменял целый мешок лалоров на ещё один заряд. Жизнь человека дороже, по крайней мере для него самого, легендарных сокровищ Джаккарда.

Итак, Вондар следил за туземцами в таверне, а те следили за вращающейся стрелкой, несущей смерть; затем стрелка, дрогнув, остановилась, но её остриё было направлено не на какого–то конкретного человека, а в узкое пространство между нашими плечами: мы сидели почти вплотную друг к другу. И тогда Вондар сказал, улыбнувшись: