Рэй Олдридж - Император всего

Когда он расшифровал показания приборов, он съел обед, самый что ни на есть крестьянский: кусок сыра с голубоватыми прожилками, сладкую луковицу, полбуханки хлеба и пластиковую миску пряных слив. Это, как решил Руиз, был лучший обед, который ему пришлось съесть за последние недели. На дне лодки он нашел термос холодной воды, и он как следует напился, поглядывая на зеленые, покрытые растительностью, выступы на небоскребе, который над ним возвышался. Течение вынесло его лодку на полуденное солнце на какой-то миг, и жара пронизала его пораненную спину ласковым проникновением, пока он не подтянул канат и не вернулся в безопасную тень. Ему пришло в голову, как же это здорово - жить.

Он был поражен новизной этой мысли. Когда это он в последний раз думал подобным образом? На барже? Может быть. То сладостное путешествие, которому они не ведали конца, теперь казалось таким далеким во времени...

Он пожал плечами и полностью посвятил свое внимание расшифровке показаний приборов. Может быть, он что-то пропустил или что-то неправильно понял, но он не мог найти никакого свидетельства тому, что охранительные системы Публия все еще действовали. Либо его собственное оборудование плохо работало - либо Реминт добрался сюда первым.

В конце концов он закончил трапезу и отвязал канаты. Он вставил рулевое весло сампана в уключину и повел лодку через весь канал в лагуну, где находился причал Публия.

Вплыв туда, он увидел, что Реминт или еще какая-то враждебная сила тут определенно побывали. Воздух все еще был дымным от энергетических разрядов и вони расплавленного металла. Огромная бронированная лодка Публия все еще плавала в середине лагуны, и еще одна такая же лодка была причалена к пристани возле входа в лабиринт.

Все строение было совершенно полно тишиной, давящей и страшной. Разве что слабый шум горящей электроники доносился из тонущей бронированной лодки Публия. Руиз проехался по лагуне, внимательно глядя на приборы, чтобы определить, один он в этом месте или нет. Все указывало на то, что кроме него тут никого нет. Сампан тоже подскакивал на волнах лагуны. В тот же момент индикатор показал, что один детектор ближнего расстояния все еще оставался включенным при входе. Насколько Руиз мог сказать, это поле могло зарегистрировать только проход через дверь синтетических материалов, металла или другой неодушевленной материи.

Руиз вздохнул. Он ожидал худшего. Он снял с себя все свое оружие, которое спрятал на лодке под овощами. Может быть, недавно состоявшийся здесь бой отпугнет мародеров от такого непритязательного трофея, как лодка, полная зелени, овощей и фруктов. Он срезал декоративные металлические пряжки со своих полотняных туфель. Он посмотрел на пуговицы, которые застегивали его короткие штаны. Они, вроде бы, были вырезаны из толстой рыбьей чешуи. Он взял дубинку фермера, кусок плотного дерева длиной с руку, на которой была насажена грубо вырезанная голова маргара. Рукоять была отполирована частым употреблением и хорошо ложилась в его ладонь.

Он перешел на корму сампана и привязал канат к причальному кольцу. Потом сошел на пристань.

- Ты идиот, Руиз Ав, - сказал он себе. - Ты охотишься за самым крутым и жестоким человеком во всей вселенной. С палкой в руках вместо оружия.

Он смущенно рассмеялся.

Запах недавней смерти исходил из пасти Лабиринта, и Руизу Аву вдруг страшно захотелось иметь такую замечательную возможность: никогда туда не входить!

Однако он все равно туда вошел и обнаружил, что теперь лабиринт был населен только трупами. За каждым углом он находил все новые и новые трупы - иногда это были неудачные экземпляры творчества Публия, превратившиеся в кучки меха или чешуи, но чаще всего это были рабы-Дирмы, служившие охранниками. Убийства, по мнению Руиза, были совершены с той небрежной уверенностью и эффективностью, которая вообще характеризовала подход Реминта к своему ремеслу. Каждый ожог приходился точно на то место, где он мгновенно убивал, каждый отрезанный член говорил о том, что убийца метил в какую-нибудь жизненно важную функцию и хотел рассечь какой-либо важный нерв. Руиз исследовал оружие каждого убитого Дирма в надежде воспользоваться им, но убеждался всякий раз, что Реминт был очень скрупулезен и прожигал механизм каждого оружия своим игольчатым лазером.

Руиз никак не мог постичь, как же это Реминт смог пробраться в такой укрепленный лабиринт Публия в одиночку, и часто останавливался, чтобы прислушаться, не остался ли какой-нибудь охранник или прибор в живых. Он не нашел ничего, что могло бы его насторожить, и как раз это и насторожило его более всего.