Журнал «Если»: «Если», 2012 № 11

С.Булыга:Мне так кажется, и это, конечно же, сугубо личное мнение, что в начале десятых годов нынешнего века белорусская фантастика стала категорией почти исчезнувшей. Правда, иногда проскальзывают слухи, что кто-то где-то как-то напечатался. Вполне возможно, что это правда, а может, и фантастика, утверждать не берусь. Что же касается первого НФ-журнала, то время от времени мы собираемся старым проверенным MEGA-составом и хорошо сидим, беседуем. Как там у классика? А, вот: бойцы вспоминают минувшие дни, да-да, вот именно. И занавес.

ВАДЖРА Раджиар

(Биобиблиографические сведения об авторе см. в № 2 за этот год)

Серия повестей Р.Ваджры о докторе для чужаков оказалась самым заметным явлением в творчестве автора: о ней говорят критики, к ней обращено пристальное внимание читателей. В одном из блогов читательница написала следующее: «Это, наверное, самое глубокое и неожиданное произведение на тему экзопсихологии (и экзопсихиатрии), которое мне попалось на глаза за последнее десятилетие. Прочитав анонс в номере «Analog», я с интересом открыла повесть и проглотила ее за один присест. Не сомневаюсь, что отныне буду следить за каждой новой работой этого автора».

ГЭННОН Чарлз

(GANNON, Charles)

Американский писатель-фантаст и ученый-филолог профессор Чарлз Гэннон после окончания университета работал сценаристом и продюсером в Нью-Йорке, затем преподавал во многих университетах (включая чешский), работал по специальности в университетах Англии, Италии и Нидерландах, а с 2007 года полностью посвятил себя литературной деятельности. В фантастике Гэннон дебютировал в 1994 году рассказом «Дар волхвов». С тех пор опубликовал три романа в «межавторских» сериях (все в соавторстве) и десяток рассказов и повестей, а также несколько книг non-fiction.

Многодетный отец Чарлз Гэннон проживает с семьей в Аннаполисе, посвящая свободное от работы время многочисленным хобби: карате, фехтованию, стрельбе в тире и прочим.

ДЕЛЭНСИ Крейг

(Биобиблиографические сведения об авторе см. в № 2 за этот год)

О себе американский писатель и ученый-философ Крейг Делэнси сообщает на своей домашней странице в интернете следующее:

«Я в первую очередь философ, а потом уже писатель. Мои философские интересы в настоящее время касаются приложений колмогоровской теории сложности алгоритмов, философии мышления (особенно проблемы возникновения эмоций) и «экологической этики». Что касается литературной деятельности, то пишу я в основном художественную прозу и пьесы. Как охарактеризовать мои литературные опыты? Может, математические фантазии? Да, действительно, я написал одну пьесу про Геделя, на очереди произведение, посвященное Тьюрингу, а за ним еще одно — о Канторе».

КЮНСКЕН Дерек

(KUNSKEN, Derek)

Канадский писатель Дерек Кюнскен закончил университет в штате Онтарио по специальности молекулярная биология. Он занимался исследовательской работой в Университете Мак-Мастер в Оттаве, а затем неожиданно поступил на работу в канадский МИД и провел пять лет в Центральной Америке (в основном в Колумбии), где принимал участие в гуманитарной программе помощи беженцам и бездомным. В настоящее время живет в Оттаве и работает в отделе гражданства и иммиграции МИД менеджером по вопросам переселения беженцев.

Писатель дебютировал рассказом «Под освещенной солнцем мелью» (2008), с которым читатели «Если» уже знакомы (под заголовком «На глубине»), и с тех пор опубликовал еще несколько рассказов, один из которых представлен в нынешнем номере.

МАКДЕВИТТ Джек

(Биобиблиографические сведения об авторе см. в № 1 за этот год)

В интервью, данном на традиционном ежегодном банкете Ассоциации научных фантастов США (на котором присуждается премия «Небьюла»), американский писатель Джек Макдевитт рассказал, как он, пришедший в научную фантастику еще до начала Большой Космической Гонки сверхдержав, относится к сворачиванию программы Space Shuttle и американским перспективам в деле освоения космоса:

«Гонка, о которой вы говорите, началась в 1957 году, когда я играл с мальчишками в бейсбол в нашем дворе на юге Филадельфии. Как сейчас помню, ясными ночами выходил в тот же двор, чтобы понаблюдать за первым советским спутником. Что касается программы «космических челноков», то я никогда не был ее горячим сторонником. Мы пришли на Луну по чисто политическим причинам, а затем закрыли программу. И «космический челнок», несмотря на все свои практические преимущества, был ясным знаком нашего поражения — ухода с Луны. В конце концов мы осознали, что войны имеют тенденцию пожирать все средства, которые можно было бы направить на достижение каких-то иных целей. Подозреваю, что когда-нибудь мы сможем без предубеждения взглянуть на наше недавнее прошлое — чтобы обнаружить, что и тогда, если бы мы серьезно относились к управляемым космическим полетам, дверь для них оставалась бы открытой».