Андрей Салов - Семь смертей Лешего

Долго валяться окровавленной тушке в бомжином бауле не приходилось. При первой же возможности, она извлекалась на свет божий и приготовлялась на костре, иногда даже с солью и специями, раздобытыми бродягой специально для этого.

Часть отменной закуски пожиралась вблизи остывающего костра, запиваемое содержимым разноцветных флаконов. Остатки недоеденной тушки отправлялись в объемистый баул в ожидании ночи, когда бомжиная компания вновь соберется вместе в подвале, приступив к очередной пирушке. В общую кучу будет свалено добытое за день спиртное, провизия найденная в мусорных бачках и сворованная с торговых прилавков, иногда купленная на мелочь, оставшуюся после покупки средства для очистки ванн и унитазов. И жареная собачья, или кошачья тушка, станет первым номером по части закуски в этой коллекции.

Но иногда в ворохе забот санитара городских улиц, окровавленная тушка забывалась, оказавшись заваленной найденным за день барахлом, показавшимся бомжу ценным и перекочевавшим в его мешок. И лишь глубокой ночью, в подвале, при разборе найденного за день добра, из захламленных недр баула извлекалась запыленная, заветренная тушка зверя, в коросте засохшей крови. Сама по себе тушка изрядное богатство, но в сыром виде, жрать ее не станешь. И под разочарованные взгляды коллег, тушка откладывалась в сторону, до лучших времен.

Вскоре о звериной тушке забывали, приступая к пиру, состоящему из горы склянок с разноцветной жидкостью и кучи объедков, перекочевавших в подвал из мусорных бачков. Дружная компания, ставшая семьей в силу различных жизненных причин, гуляла до утра, ничего не видя, не слыша, и не помня. Предаваясь безудержному сексу с особями противоположного пола, что имелись в каждой бомжиной компании. Устраивая дикие драки по самому пустячному поводу. И безумное совокупление, и жестокие кровавые разборки, происходили в полной тишине, и даже умирающий от побоев бомж, не издавал ни звука. Жизнь на дне приучила к молчаливости, ведь от этого зачастую зависела их жизнь.

Но иногда, разгулявшаяся компания маргиналов допивалась до такого состояния, что присущий клошарам инстинкт самосохранения, начинал давать сбои. Радующих глаз разноцветных флаконов оставалось еще изрядное количество, а еда заканчивалась. Все чаще алчные взгляды бомжей устремлялись на освежеванную тушку зверя, валяющуюся на грязном газетном обрывке, в стороне от пирующих. И чем сильнее становился терзающий клошар голод, чем больше оказывалось в желудках одурманивающей жидкости, тем слабее становился инстинкт самосохранения.

Вскоре нетерпеливые руки перебравших зелья бомжей сооружали костер. Спустя минуту в мрачном подземелье ярко горел огонь, освещая грязные и пьяные рожи, вперившиеся в жарящуюся на металлическом пруте тушку. Мясо зверя весело шкворчало, роняя на костер аппетитные капли жира, распространяя по подвалу ни с чем не сравнимый аромат жаркого. Приближался волнующий момент, когда дичь будет готова, и в нее вцепятся руками и вопьются зубами изрядно оголодавшие в ожидании бродяги.

Вот только в пьяном угаре совершенно забыто о том, что дым костра и вонь подгоревшей кошатины распространяются не только по подвалу, но через щели в потолке, служащим кому-то полом, просачиваются по квартирам законопослушных граждан. Накапливаясь, специфические ароматы достигали необходимой концентрации, чтобы добраться до спящих. И если кому-то начинали сниться пожары, или отдых на природе, в компании друзей, водки и шашлыков, то кого-то подобные запахи могли и разбудить.

Проснувшись, человек еще некоторое время продолжал лежать на кровати, принюхиваясь к запахам, прислушиваясь к внутренним ощущениям. И только потом вскакивал с кровати и начинал суетиться, будить ничего не понимающих домочадцев, совершать множество ненужных, бессмысленных перемещений. И лишь после того, как разум прояснялся от остатков сна, в голову приходило единственно верное решение.

Уже спустя минуту, по городу неслись красно-белые машины пожарной дружины, пугая воем сирены бродячих животных, ночующих рядом с мусорными бачками. Вскоре безмятежно спящий дом оживал от воя сирен, стука открывающихся дверей, шума голосов развертывающих пожарные шланги, огнеборцев. Зажигался в окнах свет, на улицу выглядывали заспанные и встревоженные жильцы, облаченные в пижаму. И вскоре всем не до сна, люди с интересом и страхом наблюдают за разыгравшимся под окнами спектаклем, под названием тушение пожара.