Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина

– Запомни версию, – сказал я лейтенанту. – Если нас победят, все вали на зеленых человечков. Они тебя загипнотизировали, ты ничего не соображал. Ну, ты коп – врать умеешь.

– Я отстаиваю интересы города! – сообщил лейтенант.

И ушел руководить.

– И чего Сара говорит, что он говнюк? – задумался Билли. – Побольше бы нам таких копов, глядишь, порядок был бы, хлоп твою железку. Чудо, а не офицер. Опять же, примерный семьянин, жене не изменял ни разу…

– Сбегай к Харту, – попросил я, – объясни ему, как строить барраж над домом. И людей – по машинам.

– Побьются они, чайники, – сказал Билли грустно. – Мастерс рулями шевельнет – и нету их.

– И не бывать Мастерсу полковником.

Билли хмыкнул. Он не верил в благоразумие подполковника Мастерса. Наш коллега прославился манерой закусывать удила. Когда перед ним стоял выбор – катапультироваться или получить капитанское звание, Мастерс совершил «приземление всмятку», но машину не бросил. По иронии судьбы, его из–за этого бессмысленного подвига сочли неуравновешенным и задержали капитанские звездочки на год. Я полагал, что Мастерс сделал выводы. Билли был иного мнения.

Я подошел к крыльцу и остановился в тени, отбрасываемой серебристым диском. Летающая тарелка нависала надо мной, легкая, игрушечная. Казалось, если она с крыши упадет, я смогу удержать ее руками и затолкать обратно.

Мне очень хотелось в дом. Но там Вера с дочерью сидели, держась за руки, на диване в гостиной и молчали.

– Сейчас начнется? – спросила Кларисса.

Взяла свой жуткий пулемет и начала скручивать ограничитель со ствола. Умело. Ловко.

– Без этой насадки гораздо больнее, – объяснила она. – Плюется только, зараза… И ствол у меня полированный. И все дырки запаяны.

– Черт побери, – буркнул я. – А Билли на тебе жениться хочет… Ой! Извини, ляпнул, не подумав.

– Поглядим на его поведение, – сказала Кларисса.

Я вдруг ощутил, что больше не нужен здесь. Все, от меня зависящее, я сделал. Пару часов Гибсон и компания продержатся. Ни Мастерс, ни федералы, ни Пентагон не получат тарелки, пока не предъявят достаточно убедительный документ. Бряцание оружием, надрыв глотки, клятвенные заверения все потом оформить задним числом не сработают. А там и Си–эн–эн прилетит, под стеклянным глазом которого все стараются быть милыми и корректными.

А шарахнуть местным по психике Мастерс не рискнет. Ну, не такой он дурак. Будет слишком много жертв.

В общем, Саре хватит времени понять, куда она летит, и летит ли в принципе. Тарелку она освоила вполне прилично – вон, как лихо посадила ее.

Я спрятался за «тэшку», присел на крыло. Погладил машинку по грязному теплому боку.

– Скоро домой, радость моя. Зарядим тебя, сделаем диагностику, поменяем кое–что в ходовой, будешь как новенькая…

Враки. Скажет Джонсон пару слов, и транспорт увезет нас с Билли в военную тюрьму. То–то Мастерс порадуется. А на красненькую и синенькую «тэшки» сядут другие.

Стоп! Я схватился за ком. Что эта электронная фиговина скачала на автомате? Сжечь ее, немедленно! Или погодить? Ну–ка, посмотрим. Файлы, файлы… Приказ мне, приказ! О переводе майора Кузнетсофф из оперативного резерва в штат! Где приказ?! Нету? Я буду все отрицать! Говорить только в присутствии адвоката! Не давать показаний, которые могут быть использованы против меня! Да я такого Ивана–дурака включу…

«Тэшку» все равно отберут, сволочи.

– Чего у тебя волосы дыбом, хлоп твою железку? – спросил Билли.

– Тебе Джонсон согнал приказ о переводе в штат?

– Сейчас посмотрю.

– Дай сюда!

Я вцепился Билли в рукав, дергая на себя его ком. Билли легко стряхнул меня.

– Спокойно, Ванья. Ну, нет приказа. Не вижу. И чего? Думаешь, не посадят? «Тэшку» все равно отнимут, гады.

– Убью Джонсона! Замучаю! Всю его бороденку по волоску повыдергаю. Билли, нас подставили. Не знаю, как, но нас подставили. Черт возьми…

– Вот он, – сказал Билли, глядя в небо. – Индивидуум.

Люди Харта начали взлетать. Гражданская техника довольно тихая, но когда отрывается сразу десяток, земля дрожит.

А на окраину города падал огромный транспорт. Истребители по его бокам выглядели мухами, эскортирующими слона.

Поднялся ветер. Два грузовика и восемь легковушек зависли над домом в довольно четком шахматном строю. На взгляд профессионала, болтало их позорно. А вот толпа радостно захлопала в ладоши.

Свечкой ушла вверх одна из патрульных машин и встала футов на двести выше барража, лупая мигалками и хрюкая «матюгальником».