Ф. Гвинплейн Макинтайр - «Если», 2002 № 11

Я за дверь. На улице дождик противный еле капает и мат зверский стоит. Ник еще стоит. С трудом. За забор держится и, снисходительно кивая, наблюдает, как народ от дома к дому мечется.

— Доигрались, — Ник говорит. — Доцеловались с юсерами.

— Ты чего? — я ему. — Столбы небось подмыло, и все дела. Тоже юсеры виноваты?

— Газеты читать надо, племяш, — отвечает. — Только не как вы это обычно делаете, через пятую точку, а головой, аналитически. Все к тому и шло. Вот завтра — услышишь — «Геркулесы» за облаками полетят. Стадами. Табунами. Про…ли Россию дерьмократы. Ну, да ладно. Видать, судьба. В партизаны-то со мной уйдешь, Леха?

— Сам, — говорю, — уйди. Баиньки уйди. Параноик!

Ник по привычке в сторону глянул — я, умный, назад отшатнулся, тут-то он и засветил кулачищем в то место, где только что был мой лоб. А поскольку для замаха ему пришлось отпустить забор, то он уже в процессе удара начал падать. Я сразу ушел, не стал глядеть, как он в лужу опрокинется, только плюх за спиной и услышал.

Дядя, чтоб его. Родственник. Помереть со стыда.

А назавтра, прямо с раннего утра, загудела по всему небу тяжелая авиация.

Я просыпаюсь, в залу выхожу, а там за столом папаня глазом в прицел уперся. Из ствола прибор для «холодной пристрелки» оптики торчит. И не знал, что есть у него. Всегда он прицел нормально пристреливает. А теперь — патроны экономит?

— Ты зачем это? — спрашиваю. А сам уже догадываюсь, зачем.

— Да так, — говорит, — просто.

Ну, думаю, не завидую я юсерам. Ой, зальется слезами чья-то мама.

Пока что, правда, только наша мама на кухне плачет. Сдержанно и с достоинством. Одной рукой плачет, а другой завтрак стряпает.

И до того естественно, прямо нормально мне все это подумалось — аж оторопь взяла. Как будто я с раннего детства готовился к тому, что у России есть враги, и рано или поздно тот из них, кто посильнее, возьмется нас завоевать.

Понятно, кто.

Вышел на кухню, маму приобнял. Она стряпню бросила, хвать меня и так сжала, кости хрустнули.

— Мам, — успокаиваю, — не напрягайся. Это какая-то глупость. Дурацкое стечение обстоятельств. Сегодня наши пройдут по линии, упавший столб найдут, провода срастят, и мы все узнаем. Эти самолеты, которые гудят, наверняка учения или что-то вроде.

Сам говорю, а не верю.

— Господи, — мама шепчет, — как же хорошо, Лешенька, что ты такой взрослый. Они ведь дети малые, что отец твой, что Никанор. Да и все остальные…

И я понимаю — она тоже не верит. Для нее самое важное, чтобы я вел себя как взрослый рассудительный мужчина и без лишнего повода не лез на рожон.

А я и не собираюсь. И папаня, кстати, не собирается. Он за пушку схватился, потому что струхнул. Ему так спокойнее. Мужик со снайперкой, пусть и не боевой, а промысловой — уже полтора мужика.

— Ладно, мам, я выскочу на пару минут, узнаю, как и что.

По относительно сухой обочине бредет председатель.

— Когда поедем? — спрашиваю.

— Куда?

— Ну… Обрыв искать.

— На чем?!

Глаза у председателя белые, то ли от налитости, то ли по причине глубокого осатанения. Тут я вспоминаю: оба наших исправных гусеничника еще третьего дня ушли в город и бесследно в том направлении сгинули вместе с отважным экипажем. Так… Что мы сегодня имеем на ходу? Насколько мне известно, один-единственный трехосный «Урал». Правда, у него под капотом дизель от комбайна. Но «Урал» не переставишь на «сельхозрезину». Есть такие громадные широченные колеса. Они ему не лезут. А на штатных баллонах он по нынешней распутице далеко не уйдет, сядет.

Все-таки, и правда, хорошая вещь интернет — мелькает в голове. И как здорово, что он теперь повсюду. Ибо в противном случае покинул бы я родину навеки. Не нравятся мне наши дороги. К дуракам притерпелся, а вот к дорогам… Как поглядишь на весенне-летне-осеннюю распутицу, и сразу неудержимо рвет в город.

— Значит, нужно идти пешком. Вы дайте команду электрикам. И я с ними.

— Леша, — говорит председатель, крепко хватая меня за грудки и слегка встряхивая, — дорогой ты мой почтмейстер! Очнись! Сейчас, когда вся Красная Сыть в едином порыве… О чем это я? Да! Ты что, вообще дурак?! Все село готовится к войне с Соединенными Штатами. Все сидят в стельку трезвые и чистят оружие. Формально, как гендиректор акционерного общества «Красная Сыть», я могу им что-то приказать. Но чисто по-человечески — а, Леша? Не время сейчас приказывать. Пусть остынут слегка. Глядишь, и сами одумаются.

И ведь не скажешь ничего. Прав на сто процентов. Что называется — мудрый политический деятель.