Ф. Гвинплейн Макинтайр - «Если», 2002 № 11

Селена, чуть светясь в темноте, сидела в углу.

— Мне спеть? — спросила она.

— Да, Селена, — сказал папочка, — спой для нас.

И Селена запела:

Но Джейми не уснул. Не помогли ни пение, ни ровное дыхание родителей, ни исходящее от них мирное тепло.

Он знал, что это был не сон. Его семья в самом деле закоченела.

Что-то или кто-то сделал их каменными. Наверное, эта злая голова и руки без тела. А теперь по какой-то причине его родители ничего не помнят.

Что-то заставило их забыть.

Джейми смотрел в темноту широко раскрытыми глазами. А вдруг это вовсе не его родители? А вдруг его родители так и остались каменными, их где-то спрятали, а он лежит вместе с плохими людьми, похитителями детей, которые только с виду похожи на его настоящих родителей? И они только и ждут, чтобы он заснул, а тогда обернутся зубастыми, клыкастыми чудовищами с глазами, горящими страшным огнем, и разорвут его в клочки прямо здесь, в кровати…

Когти паники располосовали сердце Джейми. Песня Селены звучала в его ушах… Нет, он не заснет! Ни за что не заснет!

И тут он заснул. Только это не был нормальный сон… Словно его заставили заснуть, словно что-то приказало ему: спи! Будто на него накатилась волна, необоримая сила, утопив его чувства, его тело, его сознание…

«Не буду!» — успел он упрямо подумать, и тут его мысли погасли.

Проснулся он в своей собственной кровати; было утро, и за окном парил мистер Ухты.

— Джейми проснулся! — пел он. — Джейми проснулся и готов к новому дню!

В комнату весело вошли его родители, расцеловали его, приласкали и увели вниз завтракать.

Сейчас, в солнечном свете, когда мистер Ухты плясал в воздухе за окном и распевал от счастья, его страхи казались глупыми.

Но иногда по ночам, когда Селена баюкала его песней, сидя возле него, он смотрел в темноту широко раскрытыми глазами, и его холодил страх.

Он так и не забыл. Не до конца.

Несколько дней спустя в мир заехал Дон Кихот, тощий человек, который часто падал со своего костлявого коняги под дребезжание помятых доспехов. Он имел обыкновение грустно сетовать на жизнь — и по-английски, и на своем родном языке, который оказался испанским.

— А вы не могли бы научить меня неправильным испанским глаголам? — попросил Джейми.

— Si, naturalmente, — сказал Дон Кихот. — Но мне придется научить тебя и другим испанским словам. — Лицо его стало даже печальней обычного. — Начнем с corazon. Это значит «сердце». Mi corazon, — сказал он со вздохом, — разрывается от любви к Дульсинее.

После нескольких занятий с Дон Кихотом, перемежавшихся его вздохами о corazon и Дульсинее, Джейми собрался с духом, твердым шагом поднялся к Эль Кастильо и выпалил, когда Л а Дукесса открыла дверь:

— Pie та, sueno, haria, ponto! [21] Нога, сон, мука, море (исп.). (Здесь и далее прим. перев.)

Глаза Ла Дукессы раскрылись от удивления, и когда она наклонилась к Джейми, ее суровое лицо стало почти добрым.

— Хотя это и не глаголы, совершенно ясно, что ты очень умный мальчик, — сказала она. — Добро пожаловать в мой замок.

Вот так Дон Кихот и Да Дукесса начали учить Джейми испанскому языку. Когда он делал успехи, ему позволялось посещать ту часть замка, где играли музыканты, а танцоры стучали каблуками, где доблестные кастильские рыцари вступали в поединки на ристалищах, а сеньор Эстебан рассказывал интересные истории по-испански, всегда старательно употребляя слова, которые Джейми успел выучить.

Джейми не мог не заметить, что иногда Дон Кихот вел себя странно. Как-то раз, когда Джейми навещал вертунчиков, Дон Кихот пришпорил своего конягу и, размахивая мечом, кричал, что спасет Джейми от напавших на него бесенят. Джейми не успел объяснить, что вертунчики никакого вреда никому не причинят — Дон Кихот уже несся галопом спасать его. Испугавшись, вертунчики ввинтились в землю, где им ничего не угрожало, а Дон Кихот попытался ударить одного мечом и упал с коняги.

Было это и немножко грустно, и немножко смешно. Всякий раз, когда Джейми начинал смеяться, он видел печальное лицо Дон Кихота, и смех становился виноватым.

А потом сестричка Джейми Бекки начала ходить на уроки вместе с ним. Она отправлялась вместе с ним и принцессой Гигундой в маленькую школу из красного кирпича, где миссис Моргушка учила ее читать и считать, а потом, подучившись у Джейми и Дон Кихота, она явилась к Ла Дукессе, чтобы продекламировать неправильные глаголы и получить право на вход в Эль Кастильо.