Майк Резник - «Если», 2002 № 04

С тех пор минуло два тома. И вот очередная книга альманаха, оставившая в душе рецензента горький след печальных размышлений. Нет, что касается раздела «Повести» — тут все на месте. Открытий, неожиданностей нет, но нет и провальных вещей. Авторы давно уже обмерили свои шесть соток художественного пространства и старательно их распахивают, не нарушая границ чужого огорода. Ровные такие бороздки, прямые. Просто очень хорошие, вкусно написанные повести В. Васильева («Родина безразличия») и Г. Л. Олди («Где твой отец, Адам?»), шероховатый, но в целом добротный боевичок от Р. Злотникова («Нечаянная встреча»). Самая взрывная повесть сборника — «Мрак тени смертной» Сергея Синякина. Кричащая и достойная попытка вырваться из тени своего же «Монаха на краю земли». Но… повесть, на поверку, оказывается не фантастической. Это очень хорошая историческая проза.

Катастрофа начинается, едва вы открываете раздел «Рассказы». Вот где следовало бы ожидать фейерверк идей… Сумерки. Есть достойные имена, нет достойных этих имен произведений. Жанр фантастического рассказа ведь тем и сложен (но одновременно и привлекателен), что требует от автора не только литературного мастерства, умения быть емким, но и наличия свежей идеи, на худой конец — оригинального решения проверенного сюжета. В данном же случае мы имеем просто рассказы, написанные с умеренной мастеровитостью. Есть лирика, есть литературные хохмы, есть даже фантазия меломана, нет ожидаемого — оригинальных фантастических новелл. Над рассказами сборника клубится тяжелый дух лени. Создается ощущение, что они писались из-под палки составителя. «Ох, достал ты меня, редактор! Вот, накатал я тут вечерком кое-что для твоего сборника. Только отстань, я роман пишу!»

И уж совсем рецензент впал в мрачную, безысходную депрессию, добравшись до финального произведения сборника — рассказа И. Реввы «Отставка». Сие дошкольное сочинение — завершающий мазок в печальной картине под названием «Отсутствие своих идей в отечественном НФ-рассказе». Простите, но пересказывать сюжет компьютерной игры «DOOM» только ради того, чтобы его пересказать, — это даже не смешно.

Да, сборники стали выходить, а с рассказами российских фантастов по-прежнему плохо. Отечественные авторы, как и вчера, предпочитают писать романы. И стоит ли удивляться тому, что даже на страницах ежемесячного журнала «Если» рассказы наших авторов — довольно редкое явление? Не потому, что их нет, а потому, что нет ФАНТАСТИЧЕСКИХ рассказов…

Фантастика живет в окружении фэндома, и фондом проникает в фантастику. Хорошо ли это с чисто литературной точки зрения — большой вопрос, но факт остается фактом: именно в фантастической прозе необыкновенно сильны «тусовочные» моменты.

Уже в первой половине XX века было очевидно, что читатели фантастики представляют собой совершенно уникальное явление, отличаясь от любителей, скажем, детективов или женских романов. Несмотря на каждодневный мощный прессинг со стороны общества, пытающегося растворить человека в обезличенной толпе, превратить его в лишенный индивидуальности автомат, эти люди умудряются в течение вот уже многих десятилетий оставаться самими собой. Они подсознательно ощущают себя некоей духовной аристократией, объединенной единственными в своем роде переживаниями, связанными с фантастической литературой. Именно это сообщество и получило название «фэндом».

Сам термин, происходящий от двух английских слов — fantastic (фантастический) и kingdom (королевство), — плюс естественное пересечение с термином fan (поклонник) — в русской интерпретации это приобрело несколько иной смысл. Вторая часть составного слова воспринимается в традиционно российском значении, а именно как «дом» — место, где после серых будней можно отдохнуть, поговорить с родными по духу, близкими людьми.

Однако мы далеки от мысли идеализировать фэндом и происходящие в нем процессы. Если воспользоваться упомянутой ассоциацией, то, по сути, это громадная коммунальная квартира, где сосуществуют очень разные личности. Соответственно, неизбежно возникают различные коммуникативные отношения — от дружеских до откровенно враждебных. При этом, как принято в приличных домах, сор из избы стараются не выносить. И именно из него, из этого «сора», и произрастают те «тусовочные» цветы, которые преподносят читателям отечественные фантасты.