Ричард Фоукс - Лицо врага

Причитание заменяло чугенцам молитву. Джулиана никогда в молитвы не верила, но сейчас решила, что ей самой тоже нужно попробовать помолиться.

Эрш испепеляющим взглядом вонзился в экран, и солдат на другом конце линии связи невольно вздрогнул.

— Повторите, — отрывисто приказал Эрш.

— Объекта нет на месте. Он бесследно исчез.

Как это могло случиться? Перед рейдом в деревне текла обычная жизнь. Никто не приходил. Никто не уходил. Накануне Элликот был там. Разведывательный зонд зафиксировал, как профессор вошел в дыру под землей вместе с седым чугенцем. Перед этим они совершили особый ритуал, Эрш сам видел. По предыдущим наблюдениям и по свидетельству профессора Моубрея, такой ритуал означал, что чугенцы собирались остаться в подземном священном месте не меньше чем на день. Так где же Элликот?

— Вы проверили священную яму?

— Там только три старика. Воют во все глотки. Оптические, термографические и акустические датчики ничего не регистрируют, сэр. В яме его нет, и другого пути из нее — тоже.

Очевидно, путь все-таки был. Как-то же он оттуда выбрался. Ладно, с этим можно разобраться потом.

— Возвращайтесь на базу.

— Что делать с деревней, сэр?

Инструкция запрещала производить крупные разрушения, чтобы Элликот думал, что своим убежищем он может снова воспользоваться. Похоже, эта предосторожность теперь уже не имела смысла.

— Вы уверены в том, что Объекта там нет?

— Уверен, сэр.

— Тогда можете сжечь эти вонючие хибары к чертовой матери. Эрш сеанс связи закончил.

Кто-то предупредил Элликота. Но кто? Солдаты этого сделать не могли, а кроме них никто ничего не знал. Нет-нет, кому-то он все-таки говорил… Тиндал. Эрш вспомнил о ее дружеских отношениях с местными жителями. Неужели она отправила предупреждение?

Время поджимало. И не только потому, что мнимый ремонт «Генри Халла» близился к концу. Можно было придумать новые отговорки. Но к сожалению, вселенная в который раз решила напомнить Эршу о том, что не принимает в расчет его пожелания. Прошлым вечером капитан Нида доложил, что с маяка реморов отправлен сигнал. Если маяк ожил, с Чугена надо сматываться.

И как назло, Объект снова непостижимым образом исчез.

Путешествуя с Ахзтом и уцелевшими х’киммами из стаи Логнена, Курт потерял счет времени. Да и стоило ли ему теперь беспокоиться о том, который был час или день недели? Один день сменялся другим, почти не отличаясь от предыдущего или последующего. Лишь медленная смена времени года имела какое-то значение, но на эти перемены не влияют никакие календари.

Одиночка Ахзт тоже изменил своим привычкам. Раньше он пропадал где-то по целым дням, а появляясь, сидел на задворках деревни, но теперь Ахзт искал тепла и покоя в кругу товарищей. С гибелью деревни охотник утратил свое особое положение. И, какой бы маленькой и непрочной ни стала стая, он нуждался в ее поддержке.

И Курт, как и Ахзт, нуждался в уверенности, что у него есть свое место под солнцем, дом, семья, друзья. Как и Ахзт, он отказался от всего, что мешало этой уверенности. Он отбросил все, что связывало его с обществом, к которому Курт больше не принадлежал, — свою одежду, обувь и те немногие инструменты, которые успел сунуть в сумку, сплетенную из прутьев и коры. Спутники называли его Куртэлликот, и он сам чувствовал, что превратился в Куртэлликота — х’кимма из осиротевшей стаи Логнена.

По пути они часто встречали других х’киммов, которые тоже направлялись в Рассех. Встречи ограничивались лишь приветствиями да рассказом осиротевших детей Логнена о том, что с ними случилось, и об их нынешнем положении.

— Почему другие тоже идут в Рассех? — спросил Куртэлликот у своих товарищей. — Ведь они не осиротели, как мы.

— Должно быть, пришло время сбора, — ответил Ахзт. — Сейчас ведь время сбора, туойал?

Куртэлликот, туойал, должен был знать, однако не знал. Но, наверное, его спутники не ошиблись. Зачем еще хос’киммам сниматься с насиженных мест?

Постепенно стало очевидно, что время сбора действительно пришло. По прибрежным равнинам текли стаи р’киммов. Одна за другой с гор спускались стаи с’киммов. Стаи х’киммов пробирались по лесам, сливались с другими и продолжали путь вместе. Туда, где в Рассехе, среди холмов Теклананды, должен был состояться великий сбор хос’киммов.

Холмы эти были невысокими, но любопытными — крутые, неправильной формы курганы, заросшие осокой, почти не отличались друг от друга по высоте. Благодаря им эта часть равнины превращалась в лабиринт, где были размещены укрытия, площадки для совещаний и священные пещеры Рассеха.