Дмитрий Минаев - Маленькая Миледи 3 Серый Волк – зубами щёлк

Отбросив в сторону обломки щита, Хорх, как коршун, налетел на молодого дворянина, ещё мгновение назад абсолютно не сомневавшегося в своей победе. Так переменчиво порой бывает воинское счастье. Клинки засверкали в воздухе, удары посыпались градом. Что орал при этом мой сержант, приводить не буду, там не было ничего литературного.

Может, и следовало полюбоваться на поединок, но мне было не до этого. Едва переставляя "ноги", я ковылял к наргу, на котором, намертво вцепившись в уздечку, болталось моё бесчувственное тело. Казалось, будто мой путь продолжался целую вечность. Только бы доползти до цели!

Даже не представляю, как я вскарабкался в седло.

Я попыталась поднять голову. Проклятье! Заиндевевшие на морозе пальцы никак не желали распрямляться. А ведь я была в тёплых перчатках!

Кое-как освободила одну руку, потом вторую, попыталась распрямить спину. Твою мать! Больно то как! Проклятая рана! На глазах выступили слёзы. Пока их смахивала, пропустила решающий удар. Противник Хорха, как мешок с… в общем, кулём свалился в запорошенную снегом канаву.

Вражеский отряд пришёл в движение.

– Арбалеты к бою! – выкрикнул какой-то тощий хмырь, смутно показавшийся мне знакомым.

В задних рядах началось шевеление. Шустрый командир обернулся назад, открыв было рот, чтобы ещё что-то вякнуть, но в следующее мгновение получил эльфийскую стрелу, пущенная из леса слева от дороги.

– Что встали, разворачивайся в круг! – выскочив на пригорок теперь уже справа от дороги, за спины своих солдат, закрутил мечом над головой какой-то коротышка.

Командир нашёлся. Не успели его подчинённые прийти в движение, как новоявленный главнокомандующий рухнул лицом вниз со стрелой в спине. Сообщая тем самым мятежникам, что и там засел противник.

В это время за нашей спиной уже вовсю разворачивались драдмарцы.

– Придурки, бросайте оружие! Вы окружены! – заорал Хорх.

Словно в подтверждение его слов, слева послышался топот. Несколько десятков табиров разворачивались в конную… то есть тачпанную, лаву. Позади вражеского отряда на дороге тоже показались кочевники. Путь к отступлению был отрезан.

– Шдаёмся! – выкрикнул, шагнув из толпы, длинноусый толстяк, первым бросив на землю вринн.

В нём тоже было что-то узнаваемое, но моя память напрасно пыталась зацепиться за черты полного лица. Не в том я была состоянии. Окружающий мир поплыл перед глазами, и моё сознание вновь провалилось в кромешную черноту беспамятства.

Очнулась я только на третий день. Проклятье! Ну почему из всех возможных мне досталось именно это злосчастное тело. Спонтанное самобичевание едва не кончилось истерикой. А может, это была именно она, слёзы-то лились в три ручья.

И всё из-за поруганной челюсти, которая мне совершенно отказалась повиноваться. Жевать невозможно, вместо речи – невнятное мычание. Сперва попыталась эту напасть проигнорировать. Я ж точно помню, что физическое тело в драке не пострадало. Попробовала разделать мясо мелкими кусочками и, превозмогая боль, прожевать. От этих титанических усилий виски заломило так, что я чуть не грохнулась в обморок. И вообще, ощущение было такое, будто подбородок мне вбили в затылок.

Наверное, мой вид был ужасен. Лечить трясущуюся и хнычущую правительницу сбежался весь медперсонал замка: Тот, Эна, Эйва. По-моему промелькнули Фэра с Гэвой и ещё кто-то из женщин. Ничего нельзя было разобрать. Глаза были полны слёз, а виски и за ушами ломило так, будто череп вот-вот расколется.

Постепенно боль схлынула. Я, наконец, отцепила судорожно стискивающие голову ладони и вытерла кое-как слёзы, размазав их по щекам. Краски и звуки окружающего мира вернулись на место, туда, где им полагалось быть.

Как оказалось, врачебный консилиум был в самом разгаре. Тот, как всегда, сцепился с Эной. Страсти всё более и более накалялись. Остальные присутствующие готовились разнимать спорящих, когда диспут дойдёт до наивысшей точки кипения и плавно трансформируется в рукопашную. Одна только Эйва не принимала участия в общей забаве, с задумчивым видом стоя в стороне от происходящего.

– Ы-ышэ-э! – попыталась я обуздать спорщиков.

Наверняка никто ничего не понял, но все взоры обратились ко мне.

– Вам уже лучше, нирта, – обрадовалась Эна.

Я отрицательно помотала головой.

– Что ты пристала к госпоже, бестолочь малолетняя, – воспользовавшись моментом, напустился на оппонентку Тот.

– Ах ты, старый хрыч,… – не полезла за словом в карман служанка, и перебранка вспыхнула с новой силой.