Примо Леви: Обязательная защита

Закончив уборку в кухне, Марта включила стиральную машину, закурила и поудобнее уселась в кресле. Сквозь прорезь шлема она рассеянно следила за тем, что происходит на экране телевизора. В соседней комнате было тихо — Джорджо либо читал книгу, либо готовил письменное задание. Из коридора доносились крики Лучано, игравшего в мяч с приятелем.

По телевизору в этот час передавали рекламу. На экране уговоры сменились льстивыми просьбами и советами: «Покупайте только аперитив Альфа и мороженое только Бета», «Для натирки полов нет ничего лучше лака Гамма», «Серьезные люди носят только шлемы Дельта и пьют только вино Тета…» Хотя панцирь был немного узок и давил на бедра, Марта в конце концов заснула. Ей снилось, будто она спит, распластавшись на ступеньках лестницы, а жильцы спокойно перешагивают через нее. Разбудил ее металлический грохот панциря Энрико. Марта гордилась тем, что различала Энрико по шагам, еще когда он подымался по лестнице. Марта поспешно oтослала домой приятеля Лучано и стала накрывать на стол. Было жарко, к тому же по тележурналу передали, что в ближайшее время сильного микрометеоритного дождя не ожидается, поэтому Энрико снял шлем, остальные дружно последовали его примеру. Ведь куда удобнее подносить еду прямо ко рту, а не пропускать ее через маленький клапан, который вдобавок каждый раз загрязняется и начинает ржаветь. Энрико отложил в сторону газету и сказал:

— Я встретил в метро Роберто. Мы с ним давным-давно не виделись. Сегодня вечером они с Эленой придут к нам в гости.

Друзья пришли в десять вечера, когда мальчики уже спали. На Элене был великолепный стальной костюм модели АИСИ-304 с едва заметными аргоновыми швами и миниатюрными, красивыми болтами. Сам Роберто был в новейшем панцире и шлеме из легких сплавов, почти бесшумном.

— Я купил его в Англии, — сказал Роберто. — Да, он из нержавеющей стали, не боится любого дождя, все соединения из неопрена. Его можно снять и надеть буквально за четверть часа.

— Сколько он весит? — без особого любопытства, скорее чтобы доставить удовольствие гостю, спросил Энрико.

Роберто лукаво улыбнулся.

— Увы, это его ахиллесова пята. Вы сами знаете, с тех пор, как создали Общий рынок, все размеры унифицированы. Но в этой благословенной Англии во всем, что касается веса и размеров панцирей, и по сей день отдают дань устаревшим традициям. Панцирь весит шесть килограммов восемьсот граммов. До нормы ему недостает всего двухсот граммов, и я уверен, что никто ничего не заметит… Если же инспектора начнут придираться, я велю мастеру приделать сзади, где ее не будет видно, медную пластинку. В остальном, все соответствует норме, но на всякий случай я всегда ношу с собой гарантийное свидетельство и чертеж. Вот здесь, в прорези рядом с фабричным знаком. Видите, это очень удобно. Англичане — народ практичный.

Марта невольно посмотрела на панцирь Энрико. Ему, бедняге, не по средствам новейшая модель из Лондона. Да он и не согласился бы. Он до сих пор носит старый, неуклюжий панцирь из оцинкованного железа. Когда она с ним познакомилась двадцать лет назад, он был в этом же панцире. Конечно, он и сейчас еще имеет вполне пристойный вид, без единой ржавчины, но до чего же трудно чинить и, главное, смазывать. Целых шестнадцать масленок Штауфера, до четырех из них очень трудно добраться. А если хоть одну не смазать, либо пропустить воскресенье — они начинают скрипеть, как знаменитый шведский призрак. Но попробуй их смазать слишком сильно, и они, точно улитка, оставляют жирные следы на всех стульях и креслах. Но Энрико, казалось, этого даже не замечал. Говорил, что привык и даже привязался к своему панцирю. И совершенно бесполезно его переубеждать. «А ведь сейчас, — думала Марта, — можно найти элегантные и удобные панцири, отвечающие самым строгим нормам. Их можно оплатить в рассрочку, не пришлось бы даже сильно ужиматься».

Она увидела в зеркале свое лицо. Хотя она не принадлежала к тем женщинам, которые весь день проводят у косметички и парикмахерши, ей хотелось бы немного обновить свой гардероб. Она еще чувствовала себя молодой, хотя Джулио уже исполнилось шестнадцать лет.