Роза Сергазиева - Лакуна

— "Елисеевский"? Тот, что на Тверской? — продемонстрировал знание столицы Денис.

— Нет, который на улице Горького, недалеко от памятника Пушкину, — поправила Мила Евгеньевна.

— Значит — мы об одном и том же говорим, — не стал уточнять Хромов новые названия московских улиц. — Так в чем провинился Соколов?

— Он продавал дефицитные, — сделала специальное ударение заведующая, — товары!

— Полоний? Оригинал "Черного квадрата"? "Ролс-ройсы" первых серий? — гадал Денис, который иногда читал в Интернете журналистские расследования и репортажи с аукционов.

— Кому нужен химический порошок, бессмысленные картинки или допотопные автомобили? Нет, конечно, кра-сну-ю…, - пыталась подсказать неразумному гостю Крон.

— Ртуть?! — догадался парень.

— Ртуть не едят! — обиделась Мила Евгеньевна. — Красную ИКРУ!!! Соколов получал ее со складов, а также парное мясо, деликатесную рыбу, импортные сигареты и спиртные напитки! И продавал дефицит партийным бонзам, работникам Совмина, горисполкома, МВД. Как писали газеты, "создал целую преступную сеть". У магазина было 7 филиалов, директора которых по пятницам привозили директору конверты, набитые деньгами. Там столько народу арестовали, полторы сотни, всем дали большие сроки. Но к высшей мере приговорили одного Соколова. Он знал имена всех, кто пользовался его услугами. Если бы список огласили, разразился грандиозный скандал.

— Извините, — искренне признался Хромов, — все же: что такого антиобщественного совершил директор?

— Я же объяснила, — начинала злиться Крон. — Продавал продукты.

— А разве не для этого существует магазин?! — непонимающе пожал плечами Денис.

— Молодой человек, — насупилась хозяйка кабинета. — Видимо, сейчас снаружи действуют другие порядки, но в мое время спекуляция считалась уголовно наказуемым преступлением.

Хоть страна опять расслабилась после смерти очередного генсека, и про "халатность" Крон потихоньку забыли, она сама продолжала чувствовать себя виновной в том, что случилось, и поэтому практически переехала жить в детсад. Все равно возражать некому, Мила Евгеньевна — строгая женщина бальзаковского возраста — коротала век одна, даже любовника не получилось завести. Она спрятала за новый шкаф раскладушку, распихала по ящикам необходимые вещи, принесла из дома подушку с одеялом, телевизор и по ночам обходила опустевшие комнаты, проверяя запоры. Сторожа со стороны на работу оформлять отказалась, кому во времена тотального дефицита всего и вся, когда народ стал даже лампочки в подъездах скручивать, можно доверять? Только себе и проверенным людям. На ставку охранника оформила няньку Наталью, чтобы следить за порядком в четыре глаза. И вот однажды утром, впустив уборщицу, заведующая вернулась наверх, распахнула дверь, и вдруг… упала. Вроде и не споткнулась о порог, но тяжело рухнула на колени. Но не странная тяжесть в ногах ее напугала, а то, что в кабинете опять кто-то похозяйничал. Исчезла раскладушка и принесенный из дому телевизор, стол и стулья, зато… Зато на своем старом месте у окна стоял заветный сейф! Женщина с трудом подползла к чугунному шкафу, просунула руку в зазор у стены и нащупала ключ! Чтобы не потерять, она прилепляла его пластилином к торцу. Мила Евгеньевна, не обращая внимания на громко бухающее сердце — может быть, оно от радости так себя вело? — открыла заветную дверцу. Между перетянутыми резинкой пачками купюр невыданной зарплаты мирно покоилась красная книжица — считавшийся утерянным партбилет.

— Ничего, — Крон даже всплакнула от нахлынувших эмоций, — ничегошеньки не пропало, никакой кражи. И меня зря обвиняли во всех грехах! Так что я даже рада, что провалилась в лакуну. Теперь, — и Крон показала на стопку исписанных листков, — пытаюсь точно воспроизвести то, что произошло. Когда вернусь обратно, покажу записи товарищам, чтобы полностью оправдать свое имя.

И заведующая, сев в кресло, взялась за карандаш.

Денис понял, что аудиенция закончена и им с Джином пора покинуть кабинет.

У соседней двери, закатав рукава белой рубашки, стоял Травкин.

— Замок разболтался, не защелкивается, — пояснил он, орудуя отверткой. — Любой, когда меня дома не будет, зайти сможет и прихватить, что плохо лежит. Правильно говорю? — подмигнул Петр Сергеевич притихшему неожиданно Джину. — Вы что ли по гостям путешествуете?

— Подучается, что по гостям, — кивнул Денис.

— И кого успели посетить?