Джон Кэмпбелл: Забвение

– образовать по завершении экспедиции и создании колоний Государство Рхтс, которому вменяется в обязанности: предоставление аборигенам достаточно обширной свободной территории, охрана неприкосновенности их жизни и прав, оказание помощи в их жизненном устройстве, сохранение памяти о предках аборигенов, известных на Парите как „Золотые Богиˮ, в знак уважения и глубокой признательности к людям, которые дали изначальный толчок развитию всей нашей цивилизации, достигшей ныне небывалых высот;

– первый город основать на месте приземления первого корабля (командир Шор Нун);

– находящееся поблизости селение аборигенов Ньор не должно пострадать, если со стороны аборигенов не последует вооруженного сопротивления;

– в случае сопротивления аборигенов разрешается прибегать к оружию, лишь окончательно убедившись в тщетности мирных переговоров;

– Шор Нун назначается полномочным представителем Комитета Париты на Рхтс (полномочия перечислены в приложении);

– будущие взаимоотношения Комитета Париты и Государства Рхтс находятся в стадии разработки (основные принципы перечислены в приложении).

Травянистая равнина с редкими купами деревьев медленно откатывалась назад. Она нисколько не изменилась. Не изменился и город – по-прежнему, как и миллионы лет назад, он плыл между синью неба и зеленью земли. Но красота опаловых башен уже не была единственным рукотворным чудом этого мира. Над сияющим городом, соперничая с ним переливами светящихся красок, парили двенадцать огромных кораблей. А на низком холме высился тринадцатый – серый, покрытый шрамами восемнадцати лет космических скитаний. Его люки распахнулись, и на свет низкого предзакатного солнца высыпали люди. Рон Тьюл и еще несколько паритян молча смотрели на разноцветные купола под пологом зеленой листвы.

Шор Нун задумчиво сказал:

– Интересно, что тут делается. Ведь прошло столько времени. Сьюна, наверно, уже нет в живых. Тогда я был молод, а теперь уже пожилой человек. И они за это время состарились. А может быть, их просто нет – мало ли что могло случиться.

– Смотри, Шор Нун, к нам кто-то приближается, – сказал Рон Тьюл. – Он парит над землей на этом... забыл, как называется, все было так давно.

Человек, направлявшийся к ним, явно не спешил, словно время для него не существовало.

– Кажется... мне кажется, это Сьюн, – сказал один из участников предыдущей экспедиции, – мы часто работали вместе.

А Сьюн – это действительно был он –уже стоял перед паритянами. Сияющий ореол вокруг него исчез, стало видно лицо: ясная улыбка, как и двенадцать лет назад, та же, может быть, даже более бросающаяся в глаза доброта и гостеприимство. Он был по-прежнему прям и строен. Он не изменился, как не изменились зеленая земля, переливающийся под закатным солнцем город, как не изменилось вечное синее небо.

– Вы вернулись на Рхтс, Шор Нун.

– Да, Сьюн, как и обещали. И с нами прилетело много людей. Здесь будет наша колония, вот здесь, у древнего города. Мы хотим начать все заново: раскрыть их секреты, овладеть пространством. Для начала постараемся вернуть к жизни хотя бы одну башню.

– Постоянную колонию? – переспросил, словно не поняв услышанное, Сьюн.

– Да.

– Но на Рхтс есть много других городов, они ни в чем не уступают этому. Шор Нун, мы очень дорожим тишиной и покоем. А вы можете выбрать любое другое место – около Соу или Лауна, или еще где-нибудь.

Шор Нун отрицательно покачал головой.

– Мне очень жаль, Сьюн. Мы надеялись на жизнь рядом с вами; надеялись, что вместе будем открывать утраченные вами секреты. Это последний из городов, покинутых вашими предками. Именно в нем сосредоточены их главные достижения. Если хотите, мы поможем перенести ваше селение в другое место, хотя бы к морю, где точно такие же деревья и трава. Если вам претит совместная работа. Не все ли равно, где жить? А для нас важен этот город. Нам непременно надо быть именно здесь.

Сьюн вздохнул и внимательно оглядел паритян – как будто уясняя для себя что-то в высшей степени важное. Рон Тьюл видел, как его глаза цвета неба затуманились, а потом вдруг просветлели. Сьюн еще раз взглянул на Шор Нуна. И стал смотреть на Рон Тьюла.

Одно краткое мгновенье – или вечно – Рон Тьюл смотрел в бездонные глаза. Лицо Сьюна менялось: кажущаяся беспечность перешла в напряженное внимание; обычная приветливость стала иной –она не исчезла, но... астроному показалось, что он наконец что-то понял, прозрел... Но что? Ему стало страшно, страшно, как никогда в жизни, которую он отдал нелегкой доле космического первопроходца.