Виталий Пищенко - Разлом времени

- Ну, ну, ну, не нужно, - не успокоить я ее пытался, какое тут к черту спокойствие, а просто говорил какие-то нелепости, потому что молчать в такой момент просто нельзя.

Вероника продолжала всхлипывать, но в руки себя взяла.

- Дверь была широко раскрыта? - спросил я.

- Нет, - покачала головой девушка, - не больше, чем на ладонь.

- А свет в комнате горел?

- Да, я поэтому и вошла. Горел большой светильник на стене.

- У него еще такой резкий неприятный свет? - уточнил я.

- Да, но это если он включен на полную мощность. Когда вполнакала свет совсем не резкий.

- Так... И еще вопрос. Вспомните, Вероника, вы никого не встретили в коридоре?

Она отрицательно качнула головой, ответила очень уверенно:

- Нет.

- А шагов перед этим или шума не слышали?

Опять отрицательный жест.

- Я ведь визор слушала. Через наушники. Когда к дверям подходила, ребята пели под гитару, это помню хорошо.

- А где пели?

- По-моему, на балконе.

- И что вы сделали после того, как вошли в комнату Гюстава?

Опять слезы в глазах. Нескоро она станет прежней беззаботной хохотушкой.

- Не помню... Я как увидела... Опомнилась уже на вашем этаже. Мне Оля говорила, что Борис - хороший врач. Вот я к нему...

- Спасибо, Вероника. Давайте я вас провожу до комнаты.

С кресла ее буквально снесло:

- Нет! Я боюсь!.. Лучше к ребятам...

Дверь скрипнула, и в зал вошел Андрей. Очень вовремя.

- Ничего страшного, - ответил он на мой вопросительный взгляд. - Борис был прав. Снотворное. Правда, доза довольно сильная, но жизнь Оли вне опасности.

- Слава богу, - облегченно вздохнул я. - Идите-ка, Вероника, вместе с Андреем к Боре. Может, помощь ваша понадобится.

Андрей, умница, все понял и увел девушку. Борис, конечно, и сам справится, зато ей помощь врача не помешает.

Обитатели замка размещались на первом этаже той самой пристройки, из рассказа о которой у меня в памяти, до сих пор, осталась одна фраза: "девятнадцатый век".

Первая комната налево - Ольгина. Никого в ней нет, и делать мне там нечего. Рядом страшная дверь, будь моя воля, век бы я в эту комнату больше не заглядывал. Дальше комната Вероники, еще дальше - старичка-горниста, все время забываю его фамилию. Ну, а правая сторона - апартаменты артистов. С них и начнем.

На стук в дверь откликнулись моментально:

- Войдите!

Форейтор, лихой рубака, гитарист, знаток старинных песен и современных баллад.

- Скажите, Алексей, что вы делали после того, как Гюстав с Ольгой ушли из зала?

- Сначала там же и сидели вместе со всеми. Потом вы с Андреем ушли...

- Прежде ушли Борис с Марианной и Вероникой.

- Да, правильно. Наш старичок Ройский пожаловался на усталость и отправился спать что-то около одиннадцати. Гюстав с Ольгой вышли из зала, если не ошибаюсь, в начале первого. Минут через десять ушли Борис с Марианной и вместе с ними Вероника. Потом вы с Андреем. Почти сразу после вашего ухода мы перебрались на балкон. Пели песни, шутили... Потом, когда услышали шум, прибежали.

- Вы находились на балконе все четверо, и никто не уходил?

- Почему не уходил? Яцек сходил за курткой, я выходил, Павел.

- Надолго?

- Мы с Павлом минуты на три-четыре, не больше. Зашли ко мне и сразу назад. А Яцек чуть подольше ходил, его комнаты дальше по коридору.

- Уходили вместе?

- Нет. Яцек - сразу после того, как на балкон перебрались, а мы минут за двадцать до того, как шум услышали.

- В коридоре никого не встретили?

- Нет.

- А Яцек?

- Не знаю. Он ничего не говорил.

Павел. Высокий, худощавый, на редкость гибкий парень.

- Вы здесь давно работаете?

- Первый год. Работой в полном смысле это не назовешь. У нас с Алексеем практика, а Яцек с Маруфом только институт закончили. Им Гюстав предложил в музее поработать, они согласились, приехали осмотреться.

- Давно дружите?

Улыбка на лице. Совершенно естественная, открытая. Похоже, дружба здесь настоящая. Как у нас с Андрюшкой. Но улыбки уже нет. Вспомнил о происшедшем и мигом стер ее с лица. Наверняка мучается сейчас, корит себя за легкомыслие. Отсюда и сухой тон ответа:

- Давно.

- Расскажите-ка, Павел, что вы делали после того, как мы ушли из зала.

Рассказывает подробно, старательно вспоминая все мелочи. Но ничего нового в дополнение к рассказанному Алексеем не узнаю. Грустно.

Яцек. Сидит сгорбившись, катает в ладонях бокал с темной жидкостью.

Заметив мой взгляд, пояснил:

- Борис налил какую-то настойку. Вкус мерзкий, но успокаивает.

Отставив бокал, резко вскочил, сжал кулаки: