Уильям Котцвинкл - Инопланетянин

— Что случилось? — спросила Мэри внезапно осевшим голосом.

— Где?

— Ты еще спрашиваешь? Посмотри на этот бедлам! Что произошло?

— Ты имеешь в виду комнату?

— Это не комната, это кошмар! У тебя тут дикари танцевали?

В чулане старый космонавт скорчился ни жив ни мертв между Герти и Майклом. Девочка, казалось, готова была укусить его; мальчик сидел, раскрыв рот, с остекленевшим взором, его огромные, широкие плечи едва помещались в крохотной клетушке. Гость из космоса надеялся, что осадное положение продлится не слишком долго — в тесном чулане становилось душновато.

Инопланетянин осторожно приник лицом к прорезям и двери. Гибкое, похожее на иву создание указывало на предметы, которые он разбросал по полу в поисках деталей для передатчика, и было видно, что оно недовольно.

Ученый попытался оценить, насколько миролюбиво настроено гибкое создание. Ни металлических цепей, ни оружия при нем не было, в остальном оно ничуть не уступало марсианской принцессе с плаката, хотя, к сожалению, и его природа обидела, лишив важнейшего атрибута женской красоты — расширенного книзу грушевидного живота, да и длинными пальцами на ногах, придающими такую пикантность и очарование, существо похвастать не могло. А жаль…

— Эллиот, я слышала, как визжала Герти. Вы с Майклом не мучили ее?

— Ну что ты, мам…

— Почему же она визжала?

— Не знаю. Вошла, завизжала и убежала.

Мэри задумалась. Случалось ли ей в детстве забегать в комнату, беспричинно визжать и выскакивать? Да, признаться, случалось, и частенько. Ей и теперь хотелось завизжать. Впрочем, если разобраться, она и сейчас визжала. Может, повизжать еще немного на Эллиота, а потом уйти?

— Извини, мам.

— Я не хотела на тебя кричать, Эллиот. Ты меня тоже прости. Но прибери в комнате, иначе получишь нахлобучку.

— О’кей, мам, приберу.

Мэри повернулась и вышла из комнаты. Лишь только ее шаги затихли, дверь чулана распахнулась, и оттуда вывалились Майкл, Герти и старый гоблин.

Майкл за эти короткие мгновения стал не похож на себя, словно на пятидесятиярдовой линии его блокировал не защитник соперников, а паровой каток; тело онемело, и ему все еще казалось, что он спит. Может, во время матча он столкнулся с кем-то головой и теперь лежит без сознания и грезит? Нет, вряд ли — рядом эта надоеда Герти, да и шельма Эллиот тут же в натуральную величину. Да и пугало — вот оно, здесь же…

— Эллиот, надо сказать матери.

— Нельзя, Майкл! Ты ведь знаешь, к чему это приведет? Его, — Эллиот кивком указал на древнего путешественника, — пустят на собачьи котлеты.

Гарви навострил уши и завилял хвостом.

— Он умеет разговаривать?

— Нет.

— А что он здесь делает?

— Не знаю.

Мальчики посмотрели на пятилетнюю сестру, которая таращилась на чудище.

— Герти, можешь его потрогать. Он тебя не обидит.

Залетный гость безропотно позволил себя ощупать — пульсирующие сигналы от детских пальчиков хорошо воспринимались рецепторами его тела и, хотя сигналы эти были путаными и сумбурными, инопланетянин понял, что круглоголовые не безнадежно глупы и желают ему добра. Но способны ли они помочь ему достигнуть Великой Туманности?

— Ты ведь никому не расскажешь, правда, Герти? Даже маме?

— Почему?

— Потому что… ну, взрослые не могут его увидеть, Он видимый только для детей.

— Неправда, ты обманываешь.

Эллиот выхватил из рук Герти куклу.

— Знаешь, что я с ней сделаю, если ты разболтаешь? — он резким движением заломил руки куклы за спину.

Герти вскрикнула:

— Перестань, сейчас же перестань!

— Обещаешь молчать?

— А он что, с Луны?

— С Луны, с Луны…

Лежа на полу спальни, Мэри повторяла гимнастические упражнения вслед за тренером на телеэкране. Урок пела пятидесятилетняя шведка без единой морщинки на лице, ей ассистировал какой-то жлоб с физиономией дебила.

— И-и-и раз-два-три!..

Мэри, тщетно пытаясь поспеть за ними, сбилась с ритма, выключила звук и улеглась на ковре в излюбленном положении, подтянув колени к животу.

Из комнаты Эллиота слышались приглушенные голоса детей. Говорили все трое. Снова что-то затевают — Мэри ощущала знакомое напряжение в воздухе. Может, от этого у нее опять в ушах жужжит? Или от омолаживающих упражнений, когда ногу закладываешь за голову? Придется от них отказаться.

Шизик на телеэкране пытался беззвучно что-то втолковать.

Ну, все! С нее хватит.

Она выключила телевизор. Пора уже что-нибудь затолкать в голодные детские рты.