Сергей Смирнов - Тот, кто сидит в пруду

Ксения обернулась и успокаивающе произнесла:

— Не волнуйтесь, Виктор Александрович, не волнуйтесь, ребята! Я пойду… Но я обязательно вернусь. Обещаю!

— Я, со своей стороны, — вмешался Дед, — гарантирую скорое возвращение Ксении. Как говорится, в целости и сохранности…

— Ну, за ваши гарантии я не дам и дохлой мухи, — парировал Юрка. — А вот ей мы верим, иди, Ксения, раз так нужно. Мы будем ждать тебя. А если что… — И он потряс в воздухе сжатым кулаком.

Вряд ли этот аргумент хоть кого-нибудь убедил, включая самого Юрку, ведь баланс сил был явно не в пользу пленников, но, тем не менее, Дед облегченно вздохнул и сказал примиряюще:

— Вот видите, всегда можно договориться по-доброму. — Это его замечание осталось без ответа, и он сопроводил Ксению в коридор, довольный успешным выполнением своей миссии.

Путь до центра управления станцией был недолог: они поднялась по лестнице, прошли по коридору, миновали несколько помещений под двухзначными номерами и вскоре добрались до заветной двери, охраняемой уже знакомыми «квадратами». При появлении Веригина те застыли по стойке «смирно» и по его кивку послушно расступились в стороны, пропуская Деда и его спутницу в святая святых.

Дед тихонько подтолкнул замершую на пороге Ксению вперёд.

За монитором ЭВМ спиной к вошедшим сидел Николай.

— Василий, оставь нас одних. Без моего приказа не входить, — распорядился Царь, не оборачиваясь, и когда Дед вышел и осторожно прикрыл за собой дверь, обратился к девочке, по-прежнему не оборачиваясь. — Ксения, подойди ко мне. Не бойся.

— А я и не боюсь, — пролепетала Ксения, приближаясь. Конечно, она опасалась этого нечеловеческого создания, этого монстра, но страха своего старалась не обнаруживать. Чувствовала же она себя при этом, как Алиса в Стране чудес. Или как Элли в Изумрудном городе. Но смелость и верность друзьям — те самые качества, которые объединяли ее с героинями этих сказок.

— Присаживайся! — пригласил Царь, когда шаги затихли за его спиной.

Ксения присела на предложенный ей вращающийся стул без спинки и мельком взглянула на некогда близкого и понятного Николая, теперь сидящего к ней в профиль — и поразилась восковой бледности с прозеленыо и полной неподвижности его лица. Прямо не человек, а манекен какой-то! Царь медленно повернул к ней голову, и в глазах его полыхнул холодный фиолетовый огонь. Да, пожалуй, глаза — то единственное, что жило на этом мертвенном лице, но жило какой-то нечеловеческой, противоестественной жизнью. И еще чертовски опасной!

— Я ведь решил обратиться к тебе за помощью, Ксения, — пророкотал монстр, растягивая синюшные губы и обнажая зубы с металлическим отливом в жуткой гримасе, которая, видимо, по его мнению, должна была изображать доброжелательную улыбку. — Ты слышала что-нибудь о фиолетовой Троице? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Объясняю! Это триединство сущностей, две из которых — Мать и Сын, являющиеся двумя ипостасями Существа в пруду. Третья же сущность, Фиолетовый Отец, Царь и Бог, Николай Третий, самодержец всея Сферы — перед тобой! — Николай отвесил своей визави церемонный поклон. — Вместе мы можем завоевать власть надо всем миром, как и было обещано… Так вот, возникла небольшая проблема в нашем трёхипостасном общении, которую мы с тобой общими усилиями сможем устранить. С помощью станционной ЭВМ, или, как сейчас говорят, компьютера, я хочу установить прочную двухстороннюю связь с Существом. Ведь оно — там, а я — здесь, сама понимаешь, выходит некоторое неудобство… Не будешь же, согласись, каждый раз бегать для этого дела на берег. Не царское это дело!

— Как же вы собираетесь установить связь? Ведь нет ни проводов, ни кабелей, да и куда их подключать?

— Пусть небольшие технические трудности не беспокоят мою маленькую гостью. Радиоволны, моя дорогая, ты забыла про радиоволны!

С каждой минутой с лица Николая постепенно исчезало напускное спокойствие, он дергался, кривлялся, гримасничал, одним словом, терял былой контроль над своей мимикой, отчего становился всё менее похожим на человека. По временам казалось, что голова его начинала пульсировать, кости черепа утрачивали присущую им твердость, что само по себе было зрелищем не из приятных. А запах! От него ощутимо разило тиной, болотной сыростью, заплесневелыми подвальными углами. Ксения изо всех сил крепилась, стараясь не выказать охватившего ее отвращения. Тоже мне болотный царь, жаба мерзопакостная, тварь из бездны!