Игорь Росоховатский: Белые звери

Я вышел на улицу и тут столкнулся с ними. Жена вела сынишку за руку, а второй рукой он размазывал по лицу слезы.

— Что случилось, Гу? — ласково спросил я, взяв его на руки.

Он прижался ко мне и заплакал еще сильнее. За него ответила жена:

— Исчезли Бедняга и Маса. С утра их нет. Мы обыскали весь дом, сад.

Как мог, я успокоил сына. Старался не показывать жене своей тревоги. На ее вопросы о причинах вызова к верховному жрецу отвечал уклончиво: надо уточнить некоторые данные о белых зверях, придется для этого на несколько дней уехать в провинцию. Ксанда промолчала. Неужели не поверила?

Вместе мы еще раз обыскали комнаты, кладовки…

— Взгляни, что это такое? — вдруг вскрикнула Ксанда.

Невысоко от пола на стене кухни виднелось несколько красных пятнышек. Я присмотрелся к ним, попробовал поскоблить. К одному из них прилипла шерстинка. Длинная, серая, как у Масы…

Ксанда вышла из комнаты, а я опустился на стул и оцепенело уставился на брызги. Временами мне чудился тяжелый взгляд, упершийся в затылок. Я оглядывался, но сзади никого не было.

В конце концов я резко встал со стула и внезапно увидел два красноватых светлячка, глядевших на меня со шкафа. Я инстинктивно отпрянул, но тут же мне стало стыдно за свой страх.

Светлячки оказались глазами Бедняги. Он сидел на шкафу, поэтому мы не увидели его. Но он-то нас отлично видел! И не подошел, не отозвался. Почему?

— Иди сюда, Бедняга, — позвал я. — Иди сюда, что же ты?..

Пришлось повторить призыв несколько раз, прежде чем он словно бы очнулся от забытья и узнал меня. С его красноватых глаз сползла пелена, они утратили пугающую неподвижность и смотрели теперь как прежде — преданно и ласково.

Я позвал Ксанду и Гуруу. При виде любимца слезы мгновенно высохли на лице сынишки. Я снял Беднягу со шкафа, почесал за ухом, и он блаженно зажмурился. Гуруу тут же выхватил его у меня и прижал к себе. Зверек лизал ему лицо узким розовым языком.

Мне удалось уговорить себя, что не в порядке нервы, вот и чудятся всякие страхи. А сульгипа Маса еще отыщется. Небось тоже сидит где-нибудь за шкафом или в кладовке… Но полностью успокоиться я не мог. Когда Гуруу заявил, что возьмет Беднягу в постель, я возражал самым решительным образом. В конце концов договорились, что зверек останется ночевать в его спальне, но на коврике в углу, — там, где раньше спала Маса.

Уснуть я не мог. Мне чудились шорохи, косматые тени ползли по стенам. То и дело я прислушивался, несколько раз заходил в спальню сына. Как бы тихо я ни ступал, на звук моих шагов Бедняга неизменно поднимал голову.

В конце концов я перенес его вместе с ковриком за дверь спальни — и только тогда, успокоившись, уснул.

Уже под утро мне почудился крик жены. «Может быть, приснилось?» — подумал я, пробуждаясь. В доме было тихо, совершенно тихо, как и положено быть в мирно спящем доме. Но вот я уловил скрип двери. Он доносился со стороны спальни жены.

— Ксанда, — тихо позвал я.

Ответа не было, но скрип повторился.

— Это ты, Ксанда? — спросил я чуть громче.

И снова мне никто не ответил, хотя дверь продолжала скрипеть.

Я встал с постели, стараясь не шуметь, направился к спальне жены. Уже в коридоре, почувствовав легкий сквознячок, я понял, почему скрипела дверь. Она была прикрыта неплотно. Я распахнул ее и убедился, что Ксанды в ее спальне нет.

Не в силах унять дрожь в руках, я еле зажег светильник. Тени заплясали по потолку и стенам, повели вокруг меня хоровод. Я осмотрелся. Все вещи были на местах. Может быть, она вышла к сыну?

Опрометью бросился я к детской. Светильник подпрыгивал в моей руке, и племя теней устремилось туда же, опережая меня, выплясывая на стенах коридора дикий танец. У самой двери детской я остановился, покачнулся. Из-под двери вытекал темный ручеек…

Крик бился в моем сузившемся горле, но когда я наконец распахнул и эту дверь, он замер, загустел, стал плотным сухим комком, который невозможно проглотить.

Мой сын лежал в кроватке лицом вниз…

Помню, что в те страшные мгновенья я больше всего боялся наступить на темный ручеек — на кровь моего Гуруу…

Я долго еще не мог вымолвить ни слова, не мог крикнуть, позвать Ксанду. Я искал ее, переходя из комнаты в комнату, стараясь не думать о том, что увидел в детской.

Наступал рассвет. Приближалось время, когда я должен был явиться к жрецу Сандуу. Необходимо как-то сообщить ему о случившемся и попросить отсрочки. Может быть, кто-то заменит меня? Я передам им мои записи, инструменты. Вот они, собраны в походном ящичке… Машинально я раскрыл его. Сверкнули анатомические инструменты. Мне показалось, что на полированной поверхности лопатки-топорика для отделения хрящей виднеются красные пятна. Я потер их, они не исчезали. И вдруг я понял, что это за пятна: лопатка, словно зеркало, отражала часть комнаты, находившуюся за моей спиной…