Джон Барнс - И несть им числа...

Я сгреб свои сумки, приказал катеру заказать топливо и как только его доставят, наглухо задраить все люки, а потом спустился по трапу в ангар. После тумаков Билли Биард и ударной дозы снотворного, которая обычно вызывает временную паранойю средней тяжести, нервы были на пределе. Противовоспалительные и противотравматические препараты восстановили мое тело после драки, но антидепрессанты ни на йоту не улучшили настроение.

Я перестал бояться всяких нападений неизвестных с четырнадцати лет, когда собрал волю в кулак и ввязался в последний в своей жизни (не считая сегодняшнего) кулачный бой и убедил задир одноклассников, что им лучше поискать другую жертву.

Теперь, шагая по большому, темному пустому ангару, я каждую секунду ожидал, что кто-то выскочит из-за бака для горючего и нападет на меня сзади. Сердце стучало, как барабан, стоило мне увидеть неясные тени.

Плеск волн о сваи причала казался шорохом вылезающего из воды человека с ножом. Эхо шагов раздавалось повсюду, и невозможно было определить, мои это шаги или чьи-то еще; по спине пробежали мурашки. Я торопился, но меня не оставляло ощущение, что я бегу навстречу терпеливому охотнику, уже готовому выпрыгнуть из засады. Пришлось плестись как улитка и содрогаться от ужаса при мысли, что это облегчит задачу невидимым преследователям, затаившимся во мраке. Огромный ангар, казалось, был полон страхов. Я боялся, что здесь может быть еще кто-нибудь — в ангаре достаточно места, чтобы спрятаться, хотя, возможно, никого здесь нет, — и это тоже пугало меня.

Я не предполагал, что за три минуты успею спуститься к докам, через разгрузочную площадку — к ослепительно желтому сиянию сводов арки, а оттуда на яркое кохинхинское солнце; однако за эти три минуты я умер тысячу раз. Я скрипел зубами от страха, и они опять заныли, а дышал я так часто, будто пробежал пару миль.

Наконец я миновал долгожданную солнечную арку, и моему взору предстала приятная, хоть и заурядная картина: дамба с лестницами до самого верха, на которой выстроились в ряд китайские магазинчики. Я поднялся по лестнице, все еще с опаской поглядывая вниз, на темнеющий проем ангара. Наверху оказался бар, а мне ужасно хотелось выпить, но было уже очень поздно, поэтому пришлось проголосовать велорикше, единственной обязанностью которого было хватать приехавших в Холон и подвозить их к водному такси — за это он получал комиссионные. Я был рад, что он поймал меня, и минуту спустя мой багаж вместе со мной катился по дамбе в сторону многочисленных стоянок водных такси.

В голове вдруг пронеслась шальная мысль — а что, если рикша работает на них? А кто они такие, собственно говоря? Немецкий Рейх, агенты Отдела Политических Преступлений или кто-то из врагов Ифвина? И на кой черт я согласился работать на человека, у которого так много врагов?

Я уже был готов поймать другого рикшу, только чтобы отделаться «от хвоста», когда маленький азиат, крутивший педали, наклонился ко мне и сказал:

— Я слышу через наушник, что за нами не следят.

Я обалдел:

— А раньше следили?

— Нет, но никогда нельзя быть уверенным до конца.

Два «хвоста» следовали за нами целый километр, и ничего не случилось. Тот, что следит за твоим катером, тоже ничего не докладывает. Если ты дашь разрешение, можно прочесать катер на наличие жучков или чего-нибудь похлеще, что наша подруга Билли могла оставить после себя.

— Ты из Контека?

— Моли бога, чтобы это так и было! Да. А теперь расслабься, наслаждайся окружающими красотами и знай, что ты под нашим надзором до конца путешествия.

Можешь делать все что угодно. Мы тебя прикроем, а если не сможем, то, значит, попали в еще большую беду, чем ты. Кстати, Морт из штаб-квартиры говорил, что хочет извиниться за то, что Билли Биард все ж таки добралась до тебя. Эти сволочи действительно на этот раз застали нас врасплох. Это будет нам уроком. А сейчас можешь расслабиться и отдохнуть — водным такси будет управлять один из наших.

— Спасибо, — от всего сердца поблагодарил я.

Через несколько минут мы прибыли на место, и я почти сразу пересел в водное такси; рикша перенес мои вещи, и мы отправились в путь, уносясь от переплетенных каналов Холона к реке Сайгон. Прекрасно чувствовать себя в безопасности!

Я больше года не был в Кохинхине. Кругом были милые глазу картины — лодки, полные домашней скотины, из плавучих магазинов слышались ссоры и споры, над головой расстелилось мягкое голубое небо в белых барашках, а вокруг росли деревья, покрытые сочной зеленой листвой. Я откинулся на сиденье и наслаждался путешествием, покуда мы не вошли в один из полукилометровых тоннелей, вынырнув вновь на яркий солнечный свет, заливший внутренний пруд «Королевского Сайгона». Посыльный быстро унес мой багаж в номер вместе с охапкой цветов в качестве извинений.