Джон Барнс - И несть им числа...

— Что, профессор Пердида, по-вашему, сказали бы студенты, посещающие курс «Введение в американскую историю», если бы могли видеть нас сейчас?

— Они бы решили, что вы большой извращенец, доктор Перипат, — ответила с ухмылкой Хелен. — Представь, трахаться с такой старой кошелкой, как я.

— Если я начну представлять это, то мы все выходные проведем в гостинице. Поскольку теперь я богат и имею неплохую работу, не хочешь ли ты заказать кольцо, сделать официальное заявление и провести остаток выходных, празднуя это событие?

— Лайл, ты что, делаешь мне предложение?

Я сел рядом, обнял ее и ответил:

— Да.

В большом зеркале отражалась счастливая пара; Хелен отлично выглядела даже в перевернутом отражении, и хотя я никогда не считал себя красавцем — короткие жидкие прямые волосы цвета перца с солью, курносый нос и толстые губы, худощавого телосложения без грамма лишнего жира или мышц, — но понял, что, конечно, нашим детям повезет, если они будут похожи на нее, но даже если нет, то, в конце концов, при виде меня тоже никто не содрогается и не тыкает пальцем.

Хелен сидела некоторое время в моих объятиях, изображая глубокую задумчивость, и наконец сказала:

— Ты понимаешь, что я могу согласиться?

— Естественно. Это же основы искусства продавать. Я хочу, чтобы ты ответила «да», поэтому использую лучшую известную мне тактику.

— Ну ладно, если твой астроном-мафиози перестанет платить, ты можешь стать коммивояжером и продавать пылесосы, будешь содержать себя и не станешь мне обузой. Короче говоря, не мог бы ты сделать предложение в традиционной манере, как будто мы — самая обыкновенная пара?

Я слез с нее, скатился с кровати, встал на одно колено, взял ее руку, томно закатил глаза и проговорил:

— Ради всего святого, выходи за меня, или я покончу с собой.

— Разве тут должны быть какие-то «или»? — удивилась Хелен. — Ну да ладно, если ты так хочешь, то черт с тобой.

— Это значит «да»? — Я все еще стоял на полу.

— Наверное, — ответила она. — Черт с тобой.

— Эти три слова так много значат. — Я поднялся и крепко поцеловал ее.

Хелен поцеловала меня в ответ и добавила:

— Что касается твоего предложения по поводу кольца — можешь заказать бриллиант, но ты же не дурак, чтобы тратить на него двухмесячный заработок, поскольку нам надо откладывать на дом. Простое кольцо, лучше пошире, и хорошо бы камень был с голубым отливом. В день, когда его доставят, я сначала побегу как сумасшедшая хвастаться на факультеты истории и социологии, потом приму приглашение на долгий ужин при свечах и под конец приведу тебя к себе, где буду использовать сексуально всю оставшуюся жизнь.

— На самом деле здесь, в Сайгоне, есть ювелиры, которые могут принести тебе то, что ты хочешь, через полчаса. Если пожелаешь, можно заказать кольцо, потом пойти на ужин — с устрицами, — а затем проверить, как я восстановился. Дух очень-очень хочет, но тело в данный момент не готово принять посетителей.

Хелен вздохнула.

— Удивительно. В Новой Зеландии на изготовление ювелирного заказа требуется как минимум месяц, по крайней мере все мои подруги, выходя замуж, говорили об этом. Бумажная волокита для оформления права собственности на золото. Как нам купить здесь золотое кольцо? Просто пойти в магазин, что ли?

— Можно и так. Но у большинства магазинов есть электронный каталог, и можно заказать материал, так что увидишь, как будет выглядеть твой заказ. Какой из вариантов тебе больше по душе?

— Э-э-э, идея просто пойти в магазин и купить бриллианты выглядит очень заманчиво и экзотично, но неохота вставать прямо сейчас и одеваться. Может ли твой компьютер подключиться к местной телефонной сети?

У моего нет нужного переходного модуля.

— Наверное, может. — Я достал компьютер из сумки.

Немного ловкости, и я подключил два наушника к выходу на гостиничную сеть.

— Почему так сложно купить обручальное кольцо дома и так просто здесь? — Хелен выглядела сильно озадаченной.

Я не ответил ничего определенного. Некоторые эмигранты не путешествуют по Рейхам, некоторые не вылезают за пределы свободных государств, а кто-то просто никуда не ездит. Я никогда не знал точно, что думает Хелен по поводу путешествий. Поскольку ее специальностью была история Америки, а любой эмигрант, обосновавшийся в Американском Рейхе, не застрахован от того, что в один прекрасный день его арестуют и объявят гражданином, Хелен никогда не была в стране, историю которой изучала. Все было так же, как в детстве — тогда каждый день мы слышали леденящие душу истории о каком-нибудь профессоре, художнике, ученом или атлете, которого арестовали и насильно вернули на родину, в Америку; проходили годы, прежде чем друзьям и родственникам удавалось привезти их обратно, и им приходилось проходить тест на расовую чистоту и опасаться мрачной перспективы быть казненными. Несмотря на то что сейчас ситуация улучшилась, желающих испытать судьбу не находилось.