Софья Непейвода - Наследники предтеч. Поиск пристанища

Я кивнула и посмотрела в сторону плота принципиальных мужчин. Глупо это — пытаться идти против своей природы, даже если она преподносит неприятные сюрпризы. Да и лактация — ещё не самое страшное. Ну, покормят детей — что в этом плохого? Зато и малыши гораздо сильнее к папам привяжутся.

Всё-таки они поступили не слишком хорошо. Ладно, Сева: его жена вполне самодостаточная, довольно сильная женщина и спокойно переждет придурь супруга. Но Дет поступил очень некрасиво — приручил и покинул. Даже несмотря на нелестное мнение обо всех трёх его жёнах, мне было их жаль. Ну, глупые, и что? Он ведь сам их выбрал, своими ухаживаниями и заботой добившись того, что они даже не смотрят в сторону других мужчин. Причём, не только в качестве возможных любовников, а вообще не смотрят. Из-за этого им гораздо тяжелее перенести даже недолгую разлуку с любимым и единственным.

Впрочем, Илья прав. В данной ситуации мы можем только ждать, пока первый шок пройдёт, и мужчины примут неизбежное. Ведь из-за такой мелочи они не перестанут быть представителями сильного пола.

Вечером наш караван совершил незапланированную остановку по причине того, что во время заката солнца стал заметен едва показавшийся на западе над горизонтом уже знакомый, огромный желто-зеленоватый диск, за который и село дневное светило. По поводу восхода гигантской луны решили устроить небольшой праздник: высадились на берег, разожгли костры и удобно расселись или разлеглись вокруг, перекусывая и беседуя, обсуждая события, случившиеся после разделения с царскими людьми. Я узнала, что в первые несколько дней не обошлось без эксцессов: произошли две кражи и одно нападение; к счастью, жертва агрессоров выжила, а случайные свидетели оказались смелыми и принципиальными личностями, в результате чего всех преступников казнили. Причём однажды вор присвоил не такую уж ценную вещь, всего лишь корзину, но установленные свободными законы не рассматривают насколько велик убыток, а только фиксируют сам факт нарушения закона. После того, как все пятеро преступников понесли наказание, больше никто не решился нарушать общие правила, и новых проблем не возникало: то ли преступники убедились, что законы по-прежнему действуют, то ли людей такого склада просто не осталось.

Совершенно неожиданным событием оказалось то, что в этот же вечер Сева вернулся к нам на плот. Он сообщил о своём решении резковато, деловым тоном, после чего сразу же заявил:

— Мы должны дать нормальные названия нашим расам… ну, то есть нашим видам. Нормальные, научные названия.

— А чем тебе «люди» не нравятся? — удивился Игорь.

— Какое право мы имеем называть себя «людьми», а их, — инженер указал на меня, — «оборотнями»?! Какое право мы имеем называть «троллей» — «троллями», если сами являемся людьми не больше, чем они? Нет уж, давайте называть вещи своими именами. Или «людьми» являются все наши виды, или — никто! С нашей стороны будет верхом двуличности лишать права на принадлежность к человеческому роду тех, кто от него не дальше… или, точнее, настолько же далёк, как и мы сами. Так не может продолжаться. Мы все люди! Все, без исключения!

Эмоциональная речь Севы вызвала у меня благодарную улыбку. Хотя, в своё время, мне и пришлось смириться с общепринятым названием «оборотни», тем не менее, оно до сих пор вызывало внутреннее недовольство.

— Спасибо, — я вздохнула. — Но всех не переделать.

— Всех и не надо, — решительно возразил инженер. — Но нашу группу — вполне возможно. Хотя бы латинские термины ввести — «Homo какой-нибудь-там».

— Не пойдет, — возразила я. — Мы слишком сильно различаемся. Настолько, что, по-моему, относимся как минимум к разным родам, так что родовое название тоже должно быть разным.

Сева смерил меня яростным взглядом:

— Только из-за того, что мы биологически далеки друг от друга, ты готова лишить кого-то права называться человеком?

— Нет, но… — я замолчала, не в силах придумать достойного аргумента. Ну, правда, не говорить же теперь, что в биологии так не принято.

— А почему бы и нет, — поддержал идею инженера Игорь. — Что в этом такого страшного?

— В крайнем случае, можно дать сложное, двойное, родовое название каждому из наших видов, — развила мысль Надя. — Тогда и «человек» в каждом названии будет присутствовать, и люди путаться не начнут.

— Ну, не знаю, — недовольно, но не очень уверенно, пробурчала я. — Всё равно простое родовое название лучше.