Софья Непейвода: Наследники предтеч. Поиск пристанища

Этой фразой хирург опять заслужил возмущённые взгляды женщин, отчего снова расплылся в довольной улыбке.

— Росс, давай чуть позже, а? — расплескав от смеха травяной отвар, предложил Илья, и зеленокожий неохотно согласился.

После окончания завтрака Росс пристал к Наде с просьбой дать попользоваться микроскопом и, получив разрешение, радостно вытащил его под солнце.

— Кто первый? — естественно, желающих не нашлось. — Ну и зря, — обиделся зеленокожий. — Тогда я сам первым буду.

Занимаясь своими делами, я периодически поглядывала на хирурга. А он не терял времени даром. Сделав мазок, с интересом первооткрывателя разглядывал его под увеличением. Похоже, увиденное вначале шокировало исследователя, но вскоре Росс взял себя в руки, и на его лицо вернулась обычное, разве что немного более хищное, выражение. Он то и дело косился на нас и злорадно хмыкал. Ну и как тут можно остаться безразличной?

— Что-то интересное? — не выдержала я.

— Принеси свой образец для сравнения и посмотришь, — ехидно предложил он.

Подумав, я согласилась, в глубине души надеясь, что естественный репеллент, защищающий мой вид от укусов насекомых, а также других агрессоров, работает не только на коже, и глистов у меня практически нет. Но, присоединившись к зеленокожему и изучив оба мазка, не смогла сдержать вздоха изумления, смешанного со страхом. Внутри нас обоих жил целый зоопарк, в этом Росс оказался прав. Даже если две трети оригинальных подозрительных вкраплений посчитать случайными, то, как минимум, семь (у Росса) и пять (у меня) видов червеобразной местной фауны чувствуют себя внутри наших организмов вполне комфортно. В этом не возникает никаких сомнений, ведь в кале хорошо видны не только яйца глист, но и большей частью очень мелкие, до миллиметра длиной, черви. Внимательное сравнение образцов показало, что ни один из видов этого типа у нас с Россом не пересекается; и у него, и у меня внутри живут как плоские, так и круглые и даже кольчатые представители червеобразной фауны. Кстати, у зеленокожего одним из поселившихся видов оказался тот самый, который послужил причиной непроходимости кишечника у Таля и Кесаря. В мазке обнаружилась единственная небольшая особь опасного типа: тонкая, как волос, беловатая, почти в два сантиметра длиной. Я украдкой взглянула на зеленокожего. Вроде бы такой же крепкий и, как и раньше, больше остальных учёных похожий на пещерного человека: высокий, широкий в плечах, зеленовато-жёлтая борода и волосы растрепались и немного напоминают гриву. Попахивает мужским потом, но ароматов болезни нет, да и живот не увеличен. Аппетит хороший, поведение бодрое и задиристое, как обычно — в общем, очень даже здоровым выглядит. Ладно, понадеюсь на то, что пока внешних симптомов непроходимости нет, а значит — беспокоиться рано.

Отвернувшись от Росса, я вновь склонилась над окуляром. Кроме червей, удалось разглядеть что-то похожее на мелких земных ракообразных, подозрительные слегка шевелящиеся сферические образования и, конечно же, многочисленных одноклеточных, причём если в пробе зеленокожего общее количество живности являлось ещё приемлемым, то в моем кале она прямо-таки кишела.

— Вот оно как, сыроедением заниматься, — не удержался от шпильки Росс.

— У самого не намного лучше, — не осталась в долгу я.

— Не скажи, всё-таки не настолько запущено. Кроме того, я тоже, мягко говоря, не всегда правила гигиены соблюдал… — откровенно признался хирург.

Вскоре к нам присоединилась Надя, но её выдержки хватило ненадолго, и, поморщившись, терапевт вернулась к своему ребёнку. После неё желание посмотреть наши отходы жизнедеятельности под увеличением выразил Игорь, потом Сева.

— Надо срочно потравить всю эту гадость! — решительно заявил последний. — А то нас заживо сожрут.

— Не факт. Вдруг часть из них не паразиты, а симбионты, так сказать, микрофлора и микрофауна кишечника, — неуверенно предположила я.

А собственно, почему бы и нет? Мы же уже не представители Homo sapiens и почти ничего не знаем о своих новых телах.

— Ага, — Сева посмотрел на меня, как на идиотку. — Ты хоть чуть-чуть соображаешь? Глистов и этих… клещей симбионтами называть.

Его категорический тон вызвал неприятие и даже гнев:

— Почему нет? Гипотетически такое вполне возможно.

— Потому, что это очевидно!

— Не очевидно! Вот то, что ты себя отравишь раньше, чем глистов — это очевидно!

Мы стояли и буравили друг друга яростными взглядами, но через некоторое время я взяла себя в руки и снисходительно пожала плечами: