Мария Коваль - Из-за отсутствия гвоздя

Корделия кивнула и, так быстро, как будто это могло быть передачей собственной мысли Равы, сообщение ушло.

Собравшись с духом, Рава обернулась, чтобы посмотреть, где Пэджоу. Он был достаточно далеко, так что она не опасалась быть подслушанной, к тому же здесь было больше уединённости, чем в её собственном жилище. – Расскажи мне о дяде Георго.

– А что с ним? – Корделия подняла брови и вопрошающе наклонила голову.

Рава изумилась.

– Помешательство? Как давно ты его покрываешь?

Корделия нахмурилась и медленно покачала головой.

– Извини, я не понимаю, о чём ты спрашиваешь.

Сигнал тревоги вспыхнул в голове Равы.

– Ты выполнила полную синхронизацию?

– Конечно. После нахождения весь день офлайн, это первое, что я сделала, – брови Корделии изогнулись, отражая озабоченность. – Рава, ты в порядке?

Рава едва могла дышать.

– Да, всё прекрасно. Эй, ты можешь настроить мой наладонник так, чтобы он показывал имена с номерами?

– Готово.

– Спасибо, – Рава выдернула шнур из гнезда настенной панели.

Корделия судорожно выдохнула, как будто от удара.

– Что ты делаешь?

– Что-то перезаписало твои воспоминания.

– Это невозможно, дорогая.

– Нет? Тогда расскажи мне о разговоре в квартире дяди Георго, там были ты, я и Людовико.

– Хорошо… если ты подключишь меня в систему, тогда я смогу получить доступ к долговременной памяти и расскажу.

– Это было менее получаса назад.

Корделия моргнула.

– Нет, это не так.

– Я была там, – Рава подняла Корделию, прижимая её корпус к груди. – Я помню, даже если ты этого не помнишь.

Рава дрожала, когда она сидела в кабинете семейного совета. Людовико развалился в кресле с явным комфортом, но она почувствовала запах пота, увлажняющего его рубашку. Дяди и тёти, всего восемь членов совета, держались хладнокровно, пока она подробно излагала факты. Только место дяди Георго пустовало. Её слова повисли в воздухе, когда она закончила, и теперь она ждала их реакцию.

Тетя Фэйра отняла заострённые ногти от губ.

– Ты говоришь, два года?

– Да, мэм, – два года назад, видоизменив обновления, дядя Георго проскользнул в программу, которая добавила закон в копию официального корабельного свода законов Корделии. Он заметил приближающееся слабоумие и принял меры к собственному спасению.

– Корделия? Что ты можешь об этом сказать?

Камеры ИИ повернулись к совету.

– Я не хочу дискредитировать моего рэнглера, но у меня нет записей о том, что она рассказала вам, за исключением проблемы с передатчиком. Остальные её заявления кажутся настолько причудливыми, что я едва знаю, с чего начать.

Людовико подался вперёд в кресле, глаза жёсткие.

– Ты бы хотела, чтобы всё объяснил дядя Георго?

Замешательство ИИ было настолько незначительно, что, если бы Рава не старалась подметить его, то и не заметила бы.

– Нет, я не думаю, что это необходимо.

– Можешь ли ты сказать нам, почему? – Рава взглянула на своих дядей и тётей, чтобы понять, заметили ли они те же интервалы замедленной реакции, как и она, очевидные теперь, когда Корделия выверяла свои ответы в соответствии с подпрограммой введённой дядей Георго для его же безопасности.

– Потому, что пока ты не уронила меня, Георго был уважаемым членом этого совета. Каждый, из присутствующих здесь, разговаривал с ним. Доказательство достаточно очевидно.

Тётя Фэйра откашлялась и нажала кнопку на своём наладоннике. Дверь в комнату совета открылась, и секретарь ввёл дядю Георго. Он держался прямо и сначала только бросаемые им украдкой взгляды выдавали его состояние. Потом он увидел Корделию, и его лицо стало капризным.

– Вот ты где! Я не смог найти тебя, искал и искал.

Корделия замерла, стала статическим изображением, зависшим над письменным столом. Рава могла почти видеть строки кода, встречающиеся и конфликтующие друг с другом. Сохранить его тайну, да, но как, когда она стала такой явной? Её лицо повернулось к Раве, но камеры оставались направлены на дядю Георго.

– Ладно. Кажется, я дискредитирована. Я должна спросить, что мой рэнглер планирует делать по этому поводу.

Рава вздрогнула от такой официальности, которая разделяла их единение на сухие отношения человека и машины.

– Я должна сделать откат.

Теперь камеры повернулись к ней.

– Ты сказала, что нашла код.

– Я нашла код, который добавляет закон, по которому ты должна защищать дядю Георго. Не тот, который перезаписывает твои воспоминания, – она кивнула брату. – Я также попросила поискать Людовико, но и он не смог найти ничего определённого. Мы думаем, он модифицировался в многочисленных местах, и единственный способ, чтобы убедиться, что мы удалили его, это откат к предыдущей версии.