Николай Басов - Рождение гигантов

— Давай, хозяйка, — приказал Ростик, — вон к тем развалинам. Домой позже полетим.

Он указал на почти уже не возвышающиеся среди каких-то рытвин груды мусора, бывшие некогда хрущевками, в стороне от красивого, издалека даже щегольского строения, в котором обитали Шир Гошоды, который эти полурастения-полулюди и выстроили в их городе как базу своей Боловской колонии.

Они приземлились. Лада сумела между рытвин и остатков стен найти едва заметную площадочку, покрытую лишь подтаявшим снежком и грязью. Рост с охотой выпрыгнул из машины. Почему-то сидеть рядом с женщиной, когда она так явственно обдавала его жаром своих мыслей и полуподавленных желаний, было трудновато.

За ним следом, с меньшей ловкостью, из невысокого антиграва выполз, пригибаясь, Пестель. А ведь когда-то он входил в волейбольную сборную города, вспомнил Ростик, и уж в чем-чем, а в неуклюжести замечен не бывал.

— Где будем смотреть? — спросил он.

— Какая разница?.. Вот плиты сломаны, — указал Пестель на обломки в полусотне шагов от места их посадки. — Там все видно.

Лада тоже спустилась за землю, удерживая полетный шлем в руке. Ее волосы стали какими-то слишком длинными... для нормального служаки.

Пестель вдруг убежал вперед, видимо, хотел найти наиболее доказательный скол бетонных плит. Ростик негромко проговорил:

— Лад, а воды я тебе подолью сколько угодно. Мама наших домашних бакумуров в ежовых рукавицах держит, они дров не пожалеют, все устроят в лучшем виде.

— Почувствовал, чертяка, — с чувством проговорила девушка. — Вот за это я тебя и боюсь, Гринев.

Пестель выскочил из-за соседней, боком стоящей плиты в мелких керамических квадратиках и взмахнул рукой:

— Рост, сюда, тут почти показательный скол имеется.

Ростик подошел, посмотрел, но особенно разглядывать было нечего — Пестель и так все описал исчерпывающим образом. Рост попялился на сломанную плиту, собрался... Ну, дырки у расколовшейся поперек панели, вторая ее часть упала и лежала теперь на метр ниже. Но потому и отвалилась, что в сколе, прямо по его середине однообразно и ровненько шли пустые, круглые, как от больших пуль, отверстия. И следов ржавчины вокруг них действительно не было.

— Что думаешь? — спросил Пестель.

И вдруг, словно бы наваждение, наведенное на него страстной Ладой, накатило снова. Рост понял, что ощущает... Он повернулся чуть не на каблуках, и посмотрел назад, туда, где они были только сегодня днем, откуда прилетели. В сторону Олимпа, который за туманной изморозью был отсюда не виден, хотя в ясную погоду летом его отлично можно было разглядеть.

— Ты чего? — спросила Лада, она обеспокоилась, у нее даже рука дернулась к поясу, где висел ее пистолет.

— На нас кто-то смотрит, — проговорил Ростик, не слишком понимая, что его слова могут значить.

— Откуда? — не разобрался Пестель. Тоже оглянулся, но смотрел на развалины, искал среди них хотя бы намек на настоящую опасность.

— С Олимпа, — упавшим до шепота голосом добавил Рост. — Эх, зря мы оттуда улетели. Главное — там.

— До Олимпа — почти три сотни километров, а если считать до вершины, тогда больше. — Лада призывала его к здравомыслию.

Ростик повернулся, чтобы лишить Пестеля возможного отказа, даже взял его за пуговицу бушлата, и спросил:

— Жорка, ты можешь нам раздобыть дыхательные аппараты, чтобы взобраться на Олимп?

— Акваланги подойдут? — спросил Пестель, хотя в его глазах определенно читался испуг, он почему-то не понимал, чего хочет Ростик.

— Не знаю, что подойдет, просто хочется иметь баллон с воздухом, чтобы можно было подняться туда и... Не знаю, но что-то мы там должны найти.

— Акваланги раздобыть несложно, — признал, наконец, Пестель, хотя по-прежнему мало что понимал. — Мы почти с десяток штук изготовили. А воздушный насос можно на заводе позаимствовать, там даже небольшие такие есть, для твоих... экспериментов в самый раз будут, их несложно в трюме антиграва закрепить.

Рост облегченно вздохнул, посмотрел на Ладу.

Она тоже мало что понимала, но привыкла Ростику доверять. И кроме того, она догадывалась, Рост приступил к действию. Новая ситуация получила свое развитие.

Ким мял Ростиковы бока и плечи так долго, что Лада даже решила вмешаться. И не без успеха, силушки ей было не занимать, уж в этом кто-кто, а Ростик убеждался не раз.

Впрочем, последнее время ему становилось все понятнее, что не он один. Но после того как Лада почти неделю прожила в его доме, он решил отгонять эти мысли. Не то чтобы в любовных делах он был фаталистом или... пацифистом, просто он все чаще подмечал за собой элемент стоицизма, когда перенести какую-либо неприятность было проще, чем разгонять нервы и усложнять ситуацию — прежде всего для самого себя.