Томас Прест - Варни-вампир

- Все ясно, - печально промолвил Чарльз. - Я понял, что вы хотели сказать. ,,<

- Тогда выслушайте и остальное.

- Я буду терпелив, хотя и чувствую, что ваши слова будут рвать струны моей души.

- Я должна это сказать, - произнесла она дрожащим голосом. - Все то, что мы считаем добродетелью - религиозность, сострадание, справедливость взывает ко мне и требует, чтобы я освободила вас от клятв, которые вы дали при совершенно других обстоятельствах.

- Продолжайте, Флора.

- Я заклинаю вас, Чарльз, или помогите мне найти себя, или оставьте меня на волю рока, уготовленного небесами. И прошу вас, забудьте несчастную Флору.

- Говорите, говорите.

- Мне хочется верить, что вы будете любить меня по-прежнему, даже если мы больше не увидимся. Но лучше не вспоминайте обо мне и найдите себе другую девушку...

- Флора, вы не можете нарисовать себе такую картину. Эти слова идут не от сердца.

- Да.

- Вы же любите меня.

- Чарльз, не добавляете новые муки к тем, которые уже обосновались в моей душе.

- Ах, Флора, я бы вырвал из груди свое сердце, если бы добавил вам новую боль. Мне понятно, что девичья скромность опечатала ваши уста, запретив признаваться в любви. И я не надеюсь услышать от вас подобные слова. Но преданный вам человек доволен и тем, что видит истинную страсть в ваших удивительных и прекрасных глазах. Он может чувствовать ее в мелочах, которые для постороннего взора не имеют особого

значения. Однако когда вы предложили мне найти другую невесту, в моем трепещущем сердце возник вопрос: "А вы когда-нибудь любили меня, Флора?"

Эти слова пробудили вулкан эмоций. Какое же колдовство сокрыто в языке любви! И даже прежний румянец вернулся к щекам застенчивой девы. Она смотрела на него с такой любовью, что объяснения были не нужны. Их взоры сплетали кокон счастья.

Голос юноши затих, будто мелодия на самом изысканном пассаже. Флора сжала его ладонь в своих руках и с мольбой посмотрела в глаза молодого человека. По ее щекам покатились слезы.

- Чарльз! Мой милый Чарльз! - прошептала она. - Я люблю вас. Люблю.

- Тогда пусть печаль и злая судьба напрасно развевают немытые локоны, - вскричал юный Голланд. - Сердце к сердцу, рука об руку, мы бросаем им вызов!

С этими словам он воздел руки к небу, и в тот же миг раздался такой оглушительный гром, что даже земля, казалось, дрогнула на своей оси. Крик ужаса сорвался с уст Флоры, и она испуганно спросила:

- Что это было?

- Гром, - ответил Чарльз.

- Какой ужасный грохот!

- Но вполне естественный.

- И как раз в то мгновение, когда вы бросили вызов судьбе! О, Чарльз! Разве это не зловещий знак?

- Моя дорогая Флора, почему вы поддаетесь таким нелепым фантазиям?

- И солнце померкло.

- После этого временного затемнения оно засияет еще ярче. Гроза очистит воздух от вредных испарений, а зигзаги молнии испепелят силы зла. Вот, слышите? Снова!

Еще один громовой раскат, почти равный по интенсивности первому, потряс окружающий мир. Флора задрожала от страха.

- Чарльз! - воскликнула она. - Это голос небес. Мы должны расстаться расстаться навсегда. Я не могу быть вашей невестой.

- Флора, это безумие! Подумайте только, милая! Временные неудачи сменяются лучшими периодами жизни. Беды, подобно облакам, закрывают порою солнце, но когда проходит гроза, от них не остается и следа. Тепло и свет радости снова будут с нами.

Внезапно в грозовых облаках образовался небольшой просвет, и оттуда, будто из окна, на землю устремился яркий луч - такой ослепительный и прекрасный, что походил на чудо. Он осветил лицо Флоры, согрел щеки девушки и зажег надежду в ее заплаканных глазах. Беседка озарилась светом, словно рака святого.

- Взгляните! - воскликнул Чарльз. - Разве это не знак?

- О, небеса! - вскричала Флора и распростерла

руки.

- Облака, омрачившие вашу душу, уйдут, - сказал молодой человек. Примите этот солнечный луч, как Божье обещание.

- Я бы с радостью! Пусть все так и будет.

- А так оно и будет.

Облака закрыли небольшую брешь, и вокруг стало еще темнее, чем прежде.

- Флора, вы разрешите мне остаться с вами? - спросил юный Голланд.

Девушка позволила ему прижать себя к груди. Она услышала, как бьется его сердце. И оно билось только для нее.

- Флора, вы позволите мне любить вас, как раньше?

Она ответила ему, и ее голос походил на чудесную мелодию, какую только может уловить душа:

- Чарльз, мы будем любить друг друга, пока живы, и умрем в один и тот же день.

На несколько минут в беседке воцарилась тишина - блаженство радости и счастья. Они не говорили, но Флора с чарующей улыбкой раз за разом дарила Чарльзу нежные взгляды, и его ликование было готово излиться вместе со слезами благодарности.