Андрей Изюмов: 13-47, Клин

Обычно такие экзамены проходили «на ура». Повстанцы редко оказывали достойное сопротивление, поскольку для подобных боевых крещений никогда не выбирали серьёзные объекты, на которых можно было нарваться на армию. Нас не кидали в самое пекло, а постепенно нагревали для последующего вхождения в него.

Но в тот день вышла промашка. База была пустая и совершенно неохраняемая. Более того — она выглядела давно заброшенной. Но, ритуал есть ритуал, поэтому наш программер Тесак с пятой или шестой попытки смог поднять их сервер и приступил к скачиванию всей доступной информации.

И вот тогда-то и появились повстанцы. Никто даже не понял, откуда они возникли, но их было в четыре раза больше чем нас. Агент приказал отступать. Он повел отряд назад, нарвался на растяжку и потерял ногу. Нами овладела паника. Агент умирал — это было совершенно ясно даже идиоту. Осколком мины зацепило и Тесака. Здоровенный кусок металла торчал из его бока. Агент прекрасно понимал, что он уже не жилец, поэтому, сорвав с пояса гранату, он велел мне уводить группу за собой. Я взвалил раненного Тесака на плечи и ринулся к выходу, куда рванули и остальные курсанты. Уже на бегу я вызвал подкрепление. Нас отбили. Никто более не пострадал. Мы все-таки получили информацию, пусть и давно уже бесполезную. Но цель есть цель, каким глупым бы не оказалось ее исполнение. Однако, офицерского звания мне было не видать. В тот же день на допросе я врезал по челюсти капитану, который пытался повесить на меня основную вину за гибель Агента.

«Твоя жизнь — война».

На протяжении следующих нескольких месяцев после трибунала я был всего лишь солдатом на передовой. Обычное пушечное мясо под градом выстрелов и реками никому не нужной крови. И всем на тебя становится наплевать, каким бы перспективным ранее курсантом ты ни был. Вот именно там, перед постоянным ликом смерти в эпицентре боевых действий мне впервые по-настоящему пригодились те гены, которыми меня наделили в детстве. Повезло мне еще и в том, что в одной из боевых операций я столкнулся с одним из своих бывших друзей с офицерского курса. Им оказался капитан с личным номером 28–11, оперативный псевдоним Ворон. Он и забрал меня с передовой и оставил в своем личном составе группы, охраняющей одну из многочисленных баз Альянса.

Я перестал видеть ужасы смерти каждый день, и мне это было по нраву.

Может, я плохой и серый рассказчик, но и вся моя жизнь ничем особо ярким никогда и не выделялась. До тех пор, пока я не встретил ее.

Пантера. С этим именем связано настолько многое, что парой общих слов здесь не отделаешься. Именно она изменила мою жизнь в лучшую сторону и дала понять, что двадцать один год моей жизни был прожит впустую. Я ни разу не жалел о том, что спас ее от гибели. Не жалею и сейчас.

Но до того рокового дня я был всего лишь одной из миллионов шестеренок в почти идеальной военной машине Альянса.

«Твоя жизнь — война».

Так точно. До той встречи она ничем кроме войны и не являлась. Но сейчас я смотрю на лист, прикрепленный на моем потолке, и понимаю, что надпись на нем лжет. Ведь теперь моя жизнь — нечто большее.

Я живу иначе. У меня есть дом, любимая девушка, а эта галактика не содержит в себе каких-либо воюющих планет. Моя жизнь — не война.

А изменилось все только благодаря Пантере. И я никогда в жизни не забуду об этом. Многое из произошедшего вспоминается слишком тяжело, я бы даже сказал с дикой болью в сердце. Кое-что, безусловно, хотелось бы изменить, но в целом…

Спасибо тебе, Пантера.

Я аккуратно встаю с дивана, стараясь не разбудить свою любимую, подхожу к окну и смотрю на восходящую из-за горизонта звезду — аналог земного Солнца.

На душе ужасно тяжело. Но это, впрочем, как всегда.

И я начинаю вспоминать…

Мне всегда хотелось увидеть рассвет. Тот самый миг, когда солнце поднимается из-за гор, озаряя своим светом все вокруг. Когда каждая капелька росы переливается всеми цветами радуги…

Но для солдата просто стоять и любоваться красотой окружающего мира — непозволительная роскошь.

Наша база располагалась там, где пару веков назад еще находилось государство, именуемое Российской Федерацией. А конкретно — в центральной части бывшего Уральского края.

Рядом со мной стоял мой напарник по караулу — Рубин. Он проверил батарею зарядов на своей винтовке, нажал кнопку предохранителя и медленно произнес:

— Кто бы мог подумать, что на заре двадцать четвертого века Земля из мирной планеты превратится в поле битвы? Слушай, Клин, а ты сам-то веришь в то, что в космосе еще существуют планеты, не находящиеся под контролем Альянса?