Евгений Прошкин - Слой Ноль

Первая дверь после зала была открыта нараспашку. Помещение оказалось узким, как гроб. Вдоль левой стены стоял длинный нескладный пульт с крупными черными переключателями, реликтовыми стрелочными табло и тремя выдающимися вперед ручками. Каждую венчал коричневый эбонитовый шарик — именно эти шарики окончательно вывели Мухина из себя.

— Вот это убожество?.. Оно все и сотворило?..

— Оформлено неважно... — согласился Петр.

— Пойду искать топор, — заявил Ренат.

— Не дури! — Борис остановил его и подвел к пульту. — Куда ты колотить собрался? Если это на самом деле «Китайская ничья», выключить ее надо корректно.

— Ну тогда выключай! Что здесь нажимать? Инструкция есть?

— А вот... — Людмила подошла к ручкам и взяла какую-то книгу в мягкой обложке.

— Да это небось детектив! — сказал Петр.

— Нет... это... — Она растерянно протянула брошюру, показывая ее сразу всем, и Мухин, еще не читая названия, уже догадался. И застонал от ярости.

Книжка была абсолютно новая.

"Уголовный кодекс Российской Федерации.

Москва, 2002 год".

— Макаров здесь... — проронила Люда.

Макаров сидел в кабинете напротив и аккуратно наливал из термоса чай.

— Долго же вы, господа... — сказал он. — А я... — он отчаянно зевнул, продемонстрировав розовый язык, — ...с самого утра вас дожидаюсь...

— Шибанов?.. — процедил Мухин.

Его толкнули в спину, и из коридора в комнату завалились все остальные. Петр и Костя навели на Макарова автоматы, но тот спокойно закрыл термос и хлебнул из пластмассовой крышки.

— Шибанов, — подтвердил он. — Вы его убили уже? Умницы... От него не убудет, а вам лишняя статейка. Хотя при ваших-то послужных списках... Вот Борис не даст соврать, правда?

Борис повертел в руках Уголовный кодекс и бросил его Макарову.

— Ты не швыряйся! — Тот погрозил пальцем. — Ты его наизусть знаешь, а людям почитать хорошо бы. Раз уж решили тут себе жизнь налаживать... По паре трупешников есть на каждом? — спросил он весело. — Да бо-ольше поди... Сколько там, Боря, полагается?.. За пару-то холодненьких... Здесь собрались остаться? Здесь неплохо, согласен. Гораздо лучше, чем в некоторых других местах... Но только не для вас. Кто вы тут?.. Какая-то Игла, — Макаров фыркнул и чуть не расплескал чай, — которую ищут и свои, и чужие. И, разумеется, скоро найдут... Еще ментовской начальник... с такой репутацией, что и в участковые не пойдешь. Да, Боря. — Он развел руками. — А еще ботаник... Тьфу!.. А с ними некий отмороженный субъект, — степенный поклон Ренату, — чьи фотки на каждом углу висят. Не путать с афишами...

— Слышь, деятель, ты не боишься, что я тебе башку разнесу? — проревел Петр.

— А, тебя забыл? Петя Еремин... Мужик. Без семьи, без работы и даже без волос. Мужик в скинхедовских ботинках. Такие, Петя, никого не убивают. Вот ведь парадокс!.. Н-да, а сидеть все равно придется. Полагаю, пожизненно. Неприятность...

Макаров откровенно потешался. Неизвестно, сколько раз он проиграл в голове эту беседу — с тех пор, как Шибанов дал ему знать, что полет на Курилы отменяется. Он знал наперед все вопросы и ответы и считал, что теперь имеет право вот так попивать чаек, развалясь в кресле и закинув ноги на стол.

— Дело в том, господа, — продолжал он вальяжно, — что приличных слоев в нашем золотом мире осталось мало. Боря... ведь правда?..

— Мало.

— Но все же какой-то ассортимент... Есть из чего выбрать. В большинстве слоев наши оболочки либо сгинули, либо находятся в таком непотребном виде, что перекидываться в них, прямо скажем, неохота...

— Скоро будет еще меньше.

— Если выключить Установку, не будет вообще ничего, — резко произнес Макаров. — Останется один слой. Для вас это не самый удачный выбор.

— А что, есть варианты? — спросил Костя.

— Вариант у нас у всех один. Шоу маст гоу он.

— Не понял...

— Это Изделие... или Установка... Ну да, ее же кто-то сделал и установил... В общем, эта хреновина... Вы действительно верите, что она могла изменить Вселенную? Вам от этой мысли не тошно? Вон то убогое сооружение образца пятидесятого года развалило мир?.. А?!

— Ты хочешь сказать, что Установка ни при чем, — догадался Мухин. — И чтобы поделиться с нами этим счастливым открытием, ты торчишь тут всю ночь... Кстати!..

— Как я здесь оказался? — угадал Макаров. — Да случайно, так же как вы. Здесь и еще запасные выходы есть, после покажу. А Установка... что значит «ни при чем»? Если б не она, ты бы сейчас не знал ничего, кроме ботаники. Пардон, биологии... Но та хреновина в конце коридора... — Он вытряхнул на пол остатки чая и, нарочито медленно закрутив крышку, с томлением посмотрел на Виктора. — Это ведь только половина Установки, причем менее значимая. Это всего лишь портал. Вы путаете вагон с паровозом, господа хорошие... Оно, конечно, простительно — паровоза-то вы никогда не видели, думали, вагон сам по себе едет... Нет, не едет. Так что и насчет первичности... или «нулевости»?.. — хохотнул Макаров, — этого слоя вы немножко того... Это не прототип. Это шаблон, снятый с прототипа и размноженный. Слой-тамбур, если уж развивать железнодорожную аналогию.