Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много знал

10

Следующее утро было посвящено зачистке очередных руин, на этот раз на берегу Моря Ящеров, на полпути из Корнвелла в Бирмингем. Руины охраняли полсотни скелетов и столько же зомби, и мое войско, состоящее из халфлингов и людей, справилось с нежитью играючи, живых мертвецов просто расстреляли издали, как мишени в тире. Эта победа принесла мне сто фунтов золота, которые я немедленно переместил в свою башню.

Когда Натка принесла обед, я пребывал в радостно-благодушном настроении. На этот раз я не потащил ее в заклинательный покой, мы обедали в столовой. Натка почти не протестовала против того, что я заставляю ее разделять мою трапезу, она по-прежнему чувствовала себя неудобно и стесненно, но теперь эти чувства не заставляли ее дергаться, нервничать и говорить глупости.

- За победу! - сказал я, поднимая бокал с вином и, когда мы выпили, Натка спросила:

- Великий Оберик, ты все еще отмечаешь вчерашнюю победу?

- Нет, Натка, сегодня мои бойцы истребили сотню живых мертвецов и добыли мне около пятидесяти тысяч золотых.

По лицу Натки проскользнула тень.

- Сколько из них погибло, зарабатывая это золото?

- Нисколько, нежить не успела приблизиться на дистанцию удара. Их расстреляли издали, как зайцев на охоте.

Натка пожала плечами и уперлась взглядом в тарелку. Некоторое время мы молча ели, и я чувствовал, что она что-то хочет спросить, но не решается. Наконец я не выдержал.

- Спрашивай, - сказал я.

- Что?

- То, что хочешь спросить. Я же вижу, тебя что-то мучает.

Натка задумалась на несколько секунд, а потом заговорила, мучительно подбирая слова:

- Великий Оберик, я даже не знаю, как сказать... За последнюю неделю... или две... Ну, с тех пор, как в башню вошел Хэмфаст... Ты так изменился...

- В лучшую сторону или в худшую? - Я был уверен, что знаю ответ, но то, что сказала Натка, оказалось для меня сюрпризом.

- Не знаю, - сказала она. - Ты стал добрее, перестал ругаться, ты больше не смотришь на меня как... как на червя какого-то... Ты как будто стал уважать смертных.

- И что же в этом плохого?

- В этом - ничего. Но... Говорят, ты задумал большую войну.

- Кто говорит? Отец?

- Нет, - быстро ответила Натка, и я сразу понял, что она лжет. Боится, что мой гнев обрушится на почтенного Мусиора.

- Не бойся, - сказал я, - я не сделаю ничего плохого ни тебе, ни твоему отцу. У меня нет причин желать вам зла. Говорят, я задумал большую войну... Можно и так сказать, но эта война направлена только против нечисти, но не против разумных. Ты видела вчера, с кем воюют мои воины.

- Да, видела, но... Ты так легко бросаешь на убой сотни бойцов...

- Почему же на убой? - я чуть-чуть обиделся. - Я еще не проиграл ни одного боя, и ни в одном бою мои воины не потеряли больше половины личного состава.

- А сколько всего погибло разумных в этой войне?

Я задумался, вспоминая все прошедшие битвы:

- Четыреста... Может быть, пятьсот. Вряд ли больше.

- Разве поверженная нечисть стоит таких жертв? Испокон веку разумные жили бок о бок с нечистью, не вмешиваясь в дела друг друга. Если не трогать тварей, они не трогают разумных.

- Иногда твари выходят из берлог, даже если их не трогать, - возразил я. - В дневниках Оберика описано три подобных случая.

И сразу понял, что проговорился.

- В дневниках Оберика?! - воскликнула Натка. - Что ты имеешь в виду? Ты... Хэмфаст?

Мне ничего не оставалось делать, кроме как произнести, вежливо склонив голову:

- Хэмфаст, сын Долгаста, из клана Брендибэк, к твоим услугам, прелестная Натка.

- Какого Долгаста? Из какого клана Брендибэк? Откуда ты взялся, Хэмфаст?

Как давно я уже не объяснял никому, что такое Средиземье...

- Помимо Аркануса и Миррора, существуют и другие миры, - начал я. Один из них называется Средиземье. Там время течет совершенно независимо от того, путешествуешь ты или сидишь на месте, там небо не светится, а светится только маленький участок неба, который называется солнцем, оно восходит утром и заходит вечером, а в остальное время мир окутан тьмой и ничего не видно, там бывает теплое время и холодное время, и в холодное время вода замерзает, и весь мир засыпан ее кристаллами. В Средиземье тоже живут халфлинги, только там мы называем себя хоббитами. И у нас нет хозяев, мы сами решаем, что нам делать и куда идти. У нас есть алтари, но там никого не убивают, чтобы выкачать ману из мертвого тела. И еще у нас живет старый и мудрый эльф по имени Уриэль, который мне открыл знание высшей магии. Он учил меня, и, когда он нашел дорогу в иные миры, он позвал меня с собой. Случилось так, что дорога открылась только для меня, и я оказался здесь, а он остался там. Оберик призвал меня в башню, он думал, что я могу стать героем и служить ему, а когда понял, что это невозможно, он пытался убить меня. Но случилось так, что это я убил его. А теперь... Теперь я не знаю, что делать. Я не могу оставить страну без хозяина, вы не сможете жить без направляющей воли. Но я не могу вести себя так, как Оберик, я пытаюсь наладить жизнь в государстве...