Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много знал

- Ты очень изменился, великий. Ты совсем перестал ругаться, ты стал вести себя как... как...

- Как смертный?

- Да, как смертный! - воскликнула Натка и сразу же осеклась. Сообразила, что уже второй раз нанесла великому Оберику несмываемое оскорбление.

Но великий Оберик не обиделся. Он, то есть я, улыбнулся, и из моих уст снова вырвались слова, неожиданные для меня самого.

- Слушай, Натка, - сказал я, - у меня есть сюрприз для тебя. Я сильно устал и думаю, что небольшое развлечение нам с тобой не повредит. Тащи тарелки вверх по лестнице вон за той дверью, - я указал на дверь, ведущую в заклинательный покой. - И не забудь накрыть на двоих, мне надоело обедать в одиночестве.

И я вышел в эту самую дверь, фальшиво насвистывая что-то веселое. Опьянение ушло куда-то в потаенные глубины души, я снова почувствовал себя бодрым и полным сил. И когда я увидел, что камни на подлокотнике Главного Заклинательного Кресла перемигиваются, сообщая о запросе на входящее соединение, я даже ощутил некоторое разочарование. Я внезапно почувствовал, как мне надоели все эти битвы, какую неимоверную глупость я сделал, когда взвалил на плечи ношу ответственности за целую страну. Но, раз взвалил, надо тащить.

Я открыл канал связи и узнал результаты разведки. Новостей было три: хорошая, нейтральная и плохая. Хорошая заключалась в том, что в этом озере (я не сразу вспомнил, о чем идет речь), без всякого сомнения, находится магический узел, в который потом можно подселить духа. Нейтральная - моя магия, скорее всего, не будет там действовать. Поскольку мой запас маны опять показывает дно (слишком много ушло на проклятых гаул Бирмингарда), это именно нейтральная новость, а не плохая. А плохая новость состоит в том, что узел защищают очень своеобразные существа. Четыре полупрозрачных зверя нелепого голубого окраса, свободно проходящие сквозь деревья, и три десятка русалок - полулюдей-полурыб, чья слюна содержит яд, смертельный для большинства живых существ.

Командир шаманов сильно удивился, услышав мой приказ. Я приказал пребывать в полной боевой готовности, но ничего не предпринимать до особого распоряжения. Он удивился бы еще больше, узнай он, чем вызвана эта задержка. Я разорвал соединение и глупо хихикнул. Хорошо, что связь уже разорвана, незачем этому парню видеть на лице хозяина отражения таких неподобающих эмоций.

9

Наверное, Натка долго собиралась с силами, прежде чем еле слышно постучаться в запретную для смертных дверь заклинательного покоя.

- Входи! - крикнул я, но дверь не открылась.

Я распахнул ее сам, и оказалось, что Натка просто не может повернуть ручку, потому что ее руки заняты подносом. Я расхохотался, Натка вначале испуганно вздрогнула, а потом присоединилась к моему смеху, негромко и осторожно. Я провел ее к письменному столу, одним движением руки смахнул со стола многочисленные свитки пергамента, Натка быстро и сноровисто расставила на столе миски, кувшины, кружки и бокалы и нерешительно встала поодаль. Мне пришлось лично пододвинуть ей стул и силком усадить ее на этот стул. Я попытался разлить вино по бокалам, но Натка воспротивилась, снова сообщив мне, что это ее обязанность и мне негоже... Она не успела закончить фразу, потому что я рассмеялся, а секундой позже рассмеялась и она.

- За встречу! - сказал я, подняв бокал.

- Но, великий, мы впервые встретились уже... - Она закатила глаза, пытаясь вспомнить, сколько точно времени она мне прислуживает, но я прервал ее.

- Это не в счет, - сказал я, и она кивнула. И мы выпили.

И я подошел к Главному Заклинательному Креслу и вызвал молодого халфлинга, которому предстояло вести шаманов на бой с голубыми зверями, и велел выступать. Глаза Натки тревожно расширились, она поняла, зачем я ее позвал и что сейчас будет. Я снова поднял бокал.

- За нашу победу! - сказал я, и она присоединилась к этому тосту.

Представление началось.

Окно открылось резко и внезапно, как это бывает всегда. Иллюзия присутствия, как обычно, была полной, и Натка непроизвольно взвизгнула. Есть чего испугаться - дальняя стена зала будто перестала существовать, в зияющем провале видна с огромной высоты бескрайняя степь, чья монотонно плоская поверхность лишь в одном месте прерывается водной гладью, шаманы, построившиеся в четыре шеренги, четыре двуногих зверя в два человеческих роста каждый, голубые и прозрачные, почти незаметные в ярких лучах небесного света, гигантскими скачками приближаются к шаманам, а из озера один за другим выползают на берег русалки, сжимая в руках грубо сработанные трезубцы.