Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много знал

Принято считать, что клаконы - одна из самых глупых, неразвитых и варварских рас Аркануса, но я подозреваю, что это сильно преувеличено. Мы, разумные, устроены так, что все чуждое кажется нам варварским.

Вукса сообщил, что в развалинах замечена нежить, и я подтвердил прежний приказ - уничтожить противника, обследовать местность, найти и предъявить мне артефакты. На этот раз Вукса был в шлеме, что едва не повергло меня в ступор. Понятно, что фасеточное устройство клаконских глаз не позволяет использовать шлемы с забралом, но видеть глухой шлем из толстой стали с воронкообразными амбразурами, в которые вставлены толстые стеклянные призмы, расширяющие поле зрения... Когда видишь это своими глазами, трудно подавить желание ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что ты не спишь и не сошел с ума.

Нежить в руинах оказалась совсем слабой - скелеты и зомби, штук по пятьдесят каждого вида. Нет в них ничего интересного, обычные живые покойники, на них не действуют многие заклинания, зато действуют другие, не действующие ни на кого другого... Не стоят эти твари того, чтобы о них много говорить. Моя магическая помощь не понадобилась - клаконы справились сами, не потеряв ни одного бойца, хотя около пятидесяти получили легкие ранения. Клаконы редко получают тяжелые ранения - мелкие царапины не причиняют им существенных неудобств и заживают на них еще лучше, чем на собаках, а серьезные раны чаще всего смертельны - гидравлическая мускулатура этих существ имеет очень своеобразную систему кровоснабжения, давление крови в артериях, питающих мышцы, достигает пяти атмосфер, и любое обширное кровотечение оказывается смертельным.

Руины скрывали магический запас объемом в пятьдесят духов, который немедленно перетек в мое хранилище. И вновь я удивился - откуда взялись эти руины? Кто что разрушил и зачем? Я не знаю никого, кто мог бы дать ответ на эти вопросы.

7

У меня сложился определенный распорядок дня. Я просыпался, совершал утренний туалет, завтракал, с полчаса смотрел на карту, обдумывая, которая из моих армий наиболее близка к цели и какой битвой я буду сегодня руководить. Я связывался с командиром, выслушивал доклад и отдавал приказ. Через некоторое время командир докладывал мне результаты разведки, и мы обсуждали план боя. А потом начинался бой. Иногда, если противник был заметно слабее моей армии, я просто смотрел на сражение, как зритель в театре, чаще я помогал воинам заклинаниями. Битва заканчивалась, я выслушивал финальный доклад, запас маны пополнялся несколькими десятками духов, к этому времени Натка приносила обед. Я обедал, пил вино, читал дневники Оберика, а потом оказывалось, что я уже набрался сверх всякой меры. И я ложился спать, чтобы на следующий день все повторилось снова.

На тот день, о котором пойдет речь, был запланирован захват руин, расположенных на южной окраине Бирмингарда, милях в двухстах к югу от храма, охраняемого единорогами. Мое войско включало в себя четыреста двадцать людей-копейщиков, семьдесят халфлингов-слингеров с зачарованными мечами и шестьдесят халфлингов-шаманов. Руины охранялись целой толпой нежити, бой обещал быть жарким и интересным. Я заметил, что чем сильнее охрана магической аномалии, тем более привлекательная добыча ждет меня после битвы. Сегодняшняя добыча должна стать чем-то из ряда вон выходящим.

Узкая горная дорога сделала очередной поворот и ушла вниз, в глубокую и широкую долину, почему-то не заросшую зеленью, как можно было ожидать, а такую же каменистую, как и окружающие склоны. Вдали угадывались развалины, а перед ними разворачивался строй нежити.

Так вот они какие, гаулы... Грязно-серые неопрятные существа размером примерно с человека, пониже ростом, но заметно шире в плечах. Землисто-зеленоватая бугристая кожа как будто поражена какой-то болезнью, ни в лицах, ни в фигурах нежити не видно никаких признаков пола. Тонкие блестящие кольчуги, накинутые поверх грязных оборванных тряпок, заменяющих одежду этим тварям, кажутся обманом зрения. Пухлые сизые губы... брр... Даже не хочется дальше описывать эту гадость. Хорошо, что волшебное окно не доносит до меня запах, я уверен, что каждая из гаул пахнет, как сотня одновременно разрытых свежих могил. Гнусная аура исходит от этих существ, не завидую тем воинам, которым не повезет в этом бою, им придется умереть дважды - один раз от отравленного гаульского клинка, а второй - от рук своих товарищей, которым не останется другого выхода, кроме как надругаться над телами своих мертвых друзей, которые вот-вот превратятся в ходячих мертвецов.